Блеск дождя

– Если расскажу, растеряю всю свою крутизну.

Я скрестила на груди руки.

– Нельзя растерять крутизну, если ее у тебя никогда не было.

На его полных губах вновь заиграла ухмылка. Кажется, это его секретное оружие. Улыбнулся – хоп! – и больше на него не злишься. И, черт возьми, это работало! Потому что мне пришлось приложить усилие, чтобы сдержать улыбку.

– А вот и я, – донесся до меня голос Басти. Он вышел из задней комнатки, окутанный ароматом свежезаваренного кофе. – Это тебе. – Он поставил две горячие чашки рядом с ковриком для мыши. – Я пошел готовиться к сеансу. Пошлешь Ким в третий кабинет, у нее запись ко мне на пол-одиннадцатого.

– Сделаю. И спасибо за кофе. – Я с улыбкой подняла чашку.

– Без проблем, Лиса. До скорого. Кстати… – тут он обратился к кудрявому, показав на меня, – с ней ты и твоя экстравагантная тату в хороших руках. И если у тебя проблемы с моими людьми, подыщи себе другой салон. – С этими словами он развернулся и пошел наверх.

Люблю моего шефа.

Требовательно подняв бровь, я повернулась к мистеру я-не-доверю-женщине-набивать-татуировку.

Он закрыл глаза и покачал головой, после чего расправил плечи.

– Если ты все еще не против, я с удовольствием приду к тебе на сеанс.

Я поставила чашку на стол и скептически его оглядела.

– Потому что моему шефу ты, в отличие от меня, доверяешь? Или с чего вдруг такая перемена?

– Потому что я, во-первых, не говорил, что ты плохо набиваешь тату, и во-вторых, вероятно, после того как ты нарисовала мне эту жуткую картину, – он обозначил кавычки в воздухе, – с «иголками в промежности», я больше не смогу довериться в этом деле мужчине.

На этот раз мне ничего не оставалась, как действительно расхохотаться. Окей, оправдан по всем статьям. Мы назначали день для консультации, после чего он помахал на прощание и ушел. Свою суперкринжовую татуировку Симон – так его звали – покажет мне только при следующей встрече.

Хм-м. Я определенно заинтригована.

Через два часа, отпустив двух клиенток, я сделала мой первый и, видимо, единственный на сегодня перерыв. До следующего сеанса оставалось полчаса. Не знаю, какое из ощущений хуже. Голод, который вот-вот прогрызет у меня в желудке дырку, или мочевой пузырь, готовый лопнуть в любой момент. Все-таки последнее. Разобравшись с этим, я пошла в комнату отдыха, из которой мне навстречу выходил Квон. Мы едва не налетели друг на друга в дверях и остановились на минутку.

– «Летящая перемена», – прокомментировал он то, как мы практически передали из рук в руки дверную ручку. – Так это называется?

– Почти. – Я неуверенно улыбнулась. – Это называется менка. Летящая менка[1].

– Менка… Окей. Понял. – И постучал указательным пальцем себе по виску, как если бы у него внутри находился невидимый переключатель, при помощи которого он сохранял файлы на своем жестком диске. По крайней мере, это объяснило бы, каким образом Квону удалось выучить немецкий в столь короткие сроки. Он пришел в INKnovation два года назад, когда, женившись на немке, окончательно уехал из Кореи, где держал собственный тату-салон. Тогда он едва говорил по-немецки, но решил, что пока будет общаться с нами по-английски, и параллельно стал учить немецкий. Я тогда весь салон заклеила стикерами с названиями предметов. Лысина Басти – и та была под впечатлением.

– В холодильнике еще остались вегетарианские роллы. Возьми, если хочешь, – предложил Квон, практически вызвав у меня тем самым визг восторга. Суши – мой абсолютный гастрономический фаворит. Причем без рыбы. Рыбу я люблю вареной или жареной, ни в коем случае не сырой. Квон это знает с тех пор, как пригласил меня в суши-бар своей жены в благодарность за мою креативную помощь с немецким.

– Я тебя люблю, Квон! Другим оставить?

Он ответил улыбкой, от которой от уголков его темных глаз разбежались морщинки.

– Я буду молчать, – он секунду подумал, – как могила, если кто-нибудь спросит, где оставшиеся суши.

Я бросила «спасибо» и «пока» и быстренько побежала к холодильнику, предвкушая, как достану коробку с роллами. Но прежде чем приняться за еду, я открыла окно: там начался дождь, а я люблю шум воды. Как и запах свежести, который он приносит с собой. Или блеск, остающийся на гладких поверхностях. Раньше мы с Бекки, бывало, прямо на коленках стояли перед лужами, как будто перед дверью в другой мир. Мы придумывали истории о том, что отражалось в воде. Может, оттого я так люблю дождь. Он напоминает мне о времени, когда моя младшая сестра смотрела на меня, как будто я могу творить чудеса.

Я вздохнула и вернулась в «здесь» и «сейчас», к моим вкусным суши. Одно из четырех продавленных кожаных кресел я придвинула ближе к столу, сколоченному из деревянных паллет. И уже собиралась откусить от первого ролла, как в кармане джинсов завибрировал телефон. Вытянув его, я посмотрела на экран. Номер был неизвестный.

– Алло? – ответила я, специально не называя своего имени.

– Алиса? Это ты?

Женский голос показался мне знакомым, но точно вспомнить его я не смогла.

– Э-э-э… да. Кто говорит?