Блеск и будни

Зах остановился за деревом, чтобы отдышаться и перезарядить ружье. Он увидел федерального офицера на лошади примерно в ста футах от себя, которого окружали еще несколько офицеров. Зах не знал, кто это такой, но он выглядел важно. Зах прицелился и выстрелил. Лошадь офицера попятилась назад, а сам всадник свалился вперед на землю. Окружавшие его офицеры тут же соскочили со своих коней и подбежали к упавшему. Зах ухмыльнулся.

— Думаю, я накрыл его, — пробормотал он.

И действительно, он попал в него и сразил. Но капитан Захарий Уитни не мог знать, что он только что застрелил генерал-майора Джона Ф. Рейнольдса, федерального командующего войсками на хребте Макферсон. Благодаря глупой, слепой удаче, что всегда бывает решающим фактором во время войн, Зах обеспечил войскам Конфедерации большой успех в первой же стычке в первый день трехдневной битвы под Геттисбургом. После полудня федеральные войска начали отступать, перегруппировываться на следующем хребте к востоку, на Семинари Ридж. К сумеркам федеральные войска, в первую очередь ударная железная бригада, последний раз попыталась удержаться на хребте Семинари. В течение семи или восьми минут разгорелась, возможно, самая отчаянная схватка между артиллерией и пехотой на близком расстоянии без малейшего прикрытия с обеих сторон. Повсюду жужжали и свистели пули, грохотала канонада. Беспощадная схватка — дым, пыль, кровь, обломки… Железная бригада полегла почти целиком. Двадцать четвертая мичиганская бригада потеряла восемьдесят процентов личного состава. К вечеру хребет Семинари оказался в руках конфедератов, а янки отступили в Геттисбург, пытаясь занять новые позиции на кладбищенском холме, рядом с раскрытыми воротами кладбища Эвергрин к югу от города.

Когда вымотавшийся, но веселый Зах попытался уснуть, он думал, что сражение закончилось, возможно, закончилось и сама война, и что его любимое дело восторжествовало.

Зах ошибался.

— Похоже, что федеральные войска одержали победу около этого небольшого городка в Пенсильвании, — прочитала Лиза заметку из газеты три дня спустя. Они сидели на крылечке дома на берегу океана в штате Нью-Джерси, который Алекс снял на лето.

— У Гутенбурга? — спросил Алекс, сидевший в инвалидной коляске. Ему на плечи была наброшена шаль, чтобы укрыть его от прохладного морского ветра.

— Нет, дорогой, у Геттисбурга. Армия генерала Ли бежит обратно в Виргинию, бежит «спотыкаясь», если можно так сказать. Это похоже на его разгром, потери с обеих сторон ужасающие.

— Северу уже пора бы и победить, — с трудом проговорил Алекс. Хотя он оставался частично парализованным, но выздоровление после паралича шло неплохо, и его речь значительно улучшилась. У него даже немного порозовели щеки. — Это хорошо для бизнеса, — продолжал он. — Как дела… на бирже?

— Вчера акции поднялись на несколько пунктов, но сегодня после получения новостей о победе цены просто взлетят. Мы можем заработать на этом кучу денег.

Он наблюдал, как на пляже играли в мяч дети. Выдалось великолепное утро. Воды Атлантики сверкали серебром в лучах солнца.

— Какие… акции… ты приобрела? — спросил он.

— Алекс, ты знаешь, что я ничего не понимаю в бизнесе. Я все отдаю на усмотрение Джима. Последний раз, когда я разговаривала с ним, он сказал, что закупает большое количество акций какой-то железной дороги или что-то в этом роде.

— Не очень-то… доверяйся Джимми. Он хитрая лиса.

— Но ты сам доверял ему.

— Да, но я его контролировал.

— Дорогой, он для нас зарабатывает так много денег! Вот только на прошлой неделе он прислал мне двадцать тысяч долларов.

Алекс взглянул на нее с удивлением.

— Сколько… сколько денег ты… инвестировала через него?

Лиза отложила в сторону газету «Нью-Йорк таймс»,мысленно ругая себя. Алекс все еще не знал, что она продала его магазин.

— Мисс Лиза, — обратилась к ней Лиля, выплывая покачиваясь из покрашенного белой краской домика на крылечко.

— Ваш ребенок опять весь обмочился. Клянусь, что этот мальчик поливает, как из реки Гудзон.

— Ты сменила ему пеленки? — спросила Лиза, благодарная за то, что ее прервали. Шесть недель назад она родила замечательного мальчика, которого назвали Сомерсет.

— Да, мэм. Не хотите ли вы еще чашечку кофе?

— Нет, спасибо.

— А вы, мистер Алекс? Налить вам еще кофе?

Алекс покачал головой.

— Лиза, будете ли вы кормить ребенка?

— Конечно.

— Тогда я пойду застелю кровати. Разбужу эту соню Аманду. Девочка совсем изленилась.

Лиля вернулась в дом. Алекс продолжал смотреть на жену.

— Сколько… денег? — повторил он.

Лиза сделала несколько шагов к перилам крыльца. Ветерок раздул ее золотистые кудри.

— Ну, несколько тысяч долларов, — соврала она.

— Нельзя заработать… несколько тысяч долларов за один месяц… вложив несколько тысяч долларов.

Она обернулась к нему.

— Алекс, я без конца повторяю тебе, не беспокойся о делах. Доктор очень доволен твоим выздоровлением, но о делах ты не должен волноваться.

— Магазин, — продолжал он. — Ты взяла… деньги под залог магазина?

— Нет, в магазине все обстоит нормально.

Он посмотрел на нее с подозрением.

— Я хотел бы… вернуться в город.