Блеск и нищета российского ТВ

Здесь я позволю себе сделать небольшую справку, которая необходима, чтобы понять суть филатовских претензий. Его слова о том, что россиянам опасно даже на улицу выйти, чтобы подышать свежим воздухом, отнюдь не преувеличение – так было на самом деле. 21 сентября (то есть аккурат в те самые дни, когда Филатов давал интервью «Правде») в МВД России прошел брифинг, посвященный уличной преступности. Как было сказано на брифинге, особенно высокий уровень уличной преступности остается в Москве (31,9 %), Санкт-Петербурге – (30 %) и Свердловской области – (20,4 %).

За восемь месяцев 1993 года на российских улицах было совершено 212,3 тысячи преступлений, из них 2,3 тысячи умышленных убийств, 10,4 тысячи нанесений тяжких телесных повреждений, свыше 56 тысяч грабежей, 6,9 тысячи разбоев. Самое же большое количество преступлений приходилось на Ростовскую область (1479), Краснодарский край (1431) и Москву (1223). Возросло количество тяжких преступлений: их число достигло 253,3 тысячи, что на 36,9 % больше, чем в 1992 году. А ведь в «страшные» советские годы, в 1976 году, Москва была признана ЮНЕСКО одним из самых безопасных городов мира. Интересно, где в эти годы находилась А. Будникова: может быть в Чикаго?

О том, что в скором времени Москва обойдет по уровню преступности именно Чикаго 30-х годов, говорил на одном из брифингов, состоявшихся в Министерстве безопасности России осенью 93-го, представитель этого ведомства Александр Михайлов. В столице за полгода (январь – июнь 93-го) было зарегистрировано 309 895 преступлений, из них 602 убийства и 901 тяжкое преступление. Михайлов заявил, что разборки бандитских группировок все чаще выплескиваются на улицы Москвы, только за последние три месяца их в городе произошло более 50.

Кстати, в одной из таких разборок едва не погибла жена Филатова Нина Шацкая. Об этом актер рассказал в том же интервью в «Правде». Цитирую: «Вчера возле Театра на Таганке моя бедная жена попала в перестрелку. Она была потрясена. Одно дело читать все это в сводках, совсем другое – пережить самому…»

Сложная криминогенная обстановка сохранялась не только в Москве, но и по всей России. Об этом наглядно говорили те преступления, о которых ежедневно писала российская пресса. Так, в начале осени произошло сразу несколько случаев захвата в заложники детей. 16 сентября это случилось в Москве (вооруженный преступник захватил восьмерых воспитанников младшей группы детского сада на 3-й Парковой улице, но в итоге был разоружен милиционером). Спустя несколько дней еще один террорист, вооруженный ружьем, захватил детский сад в Омске. Он отсек от основной массы детей пятерых малышей – четырех мальчиков и девочку и, угрожая двум воспитательницам и заведующей, взял их в заложники вместе с детьми. За их освобождение он потребовал один миллион рублей, восемь тысяч долларов и шесть тысяч марок. Эти деньги ему вскоре были выданы, но, когда террорист вместе с детьми вышел на улицу, его застрелил снайпер.

Во многих регионах страны люди, напуганные ростом преступности и не веря милиции, стали устраивать самосуды. Один из них произошел в сентябре того года в подмосковном Чехове (там разъяренная толпа учинила суд Линча над 21-летним работником АЗЛК, совершившим насилие над 10-летней девочкой – насильника избили до полусмерти), другой случай был зафиксирован в грузинском городе Ахалкалаки, где 16-летний юноша изнасиловал и убил 9-летнюю девочку, за что был отбит у милиционеров и подвергнут сначала страшным пыткам, а затем сожжен на костре. Вот такое «нормальное посткоммунистическое общество» строили «демократы» в России. И это определение, данное его художницей по костюмам, вызвало бурную реакцию со стороны Леонида Филатова, который заявил следующее: «Все это лапша на уши. Никакой это не переходный период, это бесконечный путь воровать для тех людей, которые сегодня стали начальниками. Надо же понимать: то, что сейчас происходит, – никакая не демократия. Снова ведь те самые люди у власти, и никогда они ни к какой демократии не приведут. Поменялись только слова. Да и ложь стала еще более циничной».

А. Будникова: «Ленечка, ведь люди поймут так, что ты хочешь, чтобы вернулись те семьдесят лет».

Интересно, что же такого УЖАСНОГО пережила А. Будникова в советские годы? Может быть, ее гноили в лагерях, ущемляли в правах, лишая права на отдых и на профессию? Или она голодала и чуть не умерла от истощения? Ведь наверняка и профессию художника она приобрела в те самые «жуткие» советские годы, причем при всеобщем бесплатном образовании. Видимо, эти же самые мысли пришли в голову и третьему участнику этого разговора, журналисту «Правды» Вадиму Горшенину, который решил подать голос и спросил у художницы-антисоветчицы: «Позвольте перебить, но есть же и другая сторона дела. Подойдите к любой бабушке-нищенке, которая в прежние времена никогда на такое унижение не пошла бы. Что скажет вам она?»