Блеск и нищета российского ТВ

И все-таки я пытаюсь навести финансовый порядок. Сейчас я, к примеру, запретил бартерные сделки. Речь идет об обмене кино на рекламное время. Допустим, вы даете мне для показа какой-нибудь сериал, а я за это предоставляю вам часы для рекламы на Первом канале. Почему я эту лавочку поломал? Во-первых, из-за раздражения низким качеством ряда этих фильмов. Я-то знаю, что предлагаемые нам «шедевры» идут только в глухой американской провинции, меня в этом отношении трудно обмануть – я все-таки одиннадцать лет проработал в Канаде и США. Опыт есть. Но качество кинопродукции – лишь одна причина, по которой я отказался от бартера. В этой форме заложена возможность незаконно наживаться. Внешне все чин по чину, заключен договор, под который никакие юристы не подкопаются. Однако ведь реальная разница в цене фильма и стоимости отводимого рекламного времени колоссальная! В прайм-тайм за рекламную минуту надо платить 15–18 тысяч долларов. А сколько платят? Куда девается вилка между называемой суммой и выплачиваемой? Правильно, известно куда. Поэтому я выступил против бартера. Тогда и посыпались в мой адрес угрозы. Мне даже пришлось сменить номер телефона. Но угрожали не только по телефону. Однажды, к примеру, мне перед дверью квартиры похоронные венки ставили. Как бы на мою будущую могилку…»

Любопытное исследование провел в свое время А. Альшиц (его результаты затем были опубликованы в газете «Век»), который попытался выяснить, сколько денег поступает от рекламы на ТВ и как эти деньги распределяются. Вот его собственный рассказ: «Я обратился к главе «Останкина» Александру Яковлеву, попросил о встрече. Сказал, что хочу говорить о ситуации с рекламой на ТВ. Секретарь обещала доложить и записала мой телефон, чтобы сообщить, когда Александр Николаевич сможет меня принять. Умные люди, правда, предупредили: Яковлев с тобой говорить на эту тему не станет. Тем не менее я в течение двух месяцев звонил в приемную. Мне любезно сообщали, что записка с моей просьбой на столе Александра Николаевича. Он о ней помнит… Увы, Яковлев так и не принял. Не отказал, но звонка я так и не дождался.

И тогда я стал обзванивать студии ТВ. Все подряд… Нет, с руководителями телекомпаний и программ мне говорить не довелось. Верные секретари и просто рядовые работники, едва заслышав, чего я хочу, немедленно сообщали, что они коммерческими вопросами не занимаются. И отсылали меня в различные рекламные подразделения. В результате мне удалось связаться с некоторыми рекламными агентствами.

В частности, я побывал в рекламном агентстве, которое готовило рекламные ролики «Сникерса» и «Марса», где работали свыше 50 человек. Но что касается финансовой стороны вопроса, то на эту тему со мной никто говорить не стал. Коммерческая тайна. В условиях рынка, объясняли мне, фирмы и агентства имеют право не раскрывать информацию коммерческого характера. Как выяснилось, коммерческий характер имеет любая информация о работе фирмы.

Но вот что удивительно. Стоило мне обратиться в любую западную фирму, и ее представители с легкостью, безо всяких согласований рассказывали мне то, что у нас было страшной тайной. Американские, немецкие, французские фирмы говорили, сколько они выпускают холодильников или телевизоров, какова их себестоимость и норма прибыли. И уж тем более охотно, я бы сказал, с гордостью сообщали, сколько они тратят на рекламу. Судя по всему, у них там, на Западе, дело обстоит иначе. Вот список крупнейших компаний, лидеров рекламного бизнеса.

Компания «Проктер энд Гэмбл». Затраты на рекламу за год составили 672 млн долларов. Это 5,6 % от общего объема продаж. «Сирс Робак энд компани» – 544 млн долларов, 2 % от общего объема. «Дженерал Фудс» – 456 млн, 5,5 %… Как видите, никакой коммерческой тайны в рекламном бизнесе у них нет…

У нас же коммерческая тайна развязала руки мафии. Как вы думаете, сколько то же «МММ» тратит на рекламу? А во сколько фирме «Дока-хлеб» обходится участие в «Поле чудес»? Не знаете? И я не знаю. Но я знаю, что некоторые наши известные бизнесмены покупают виллы на Кипре и прочих теплых островах. Это мне сообщили в посольстве Кипра.

Нет, ради бога, пусть покупают. Но, как вы, наверное, догадываетесь, покупают полулегально, не декларируя доходов. О том, как распределяются деньги в шоу-бизнесе и рекламе, как, впрочем, в любом другом бизнесе, у нас говорить не принято. А в Америке принято. Там каждый год сообщается, кто сколько заработал. У нас это коммерческая тайна, которую тщательно скрывают. Ну а бизнес, который ведется из-под полы, что бы там ни говорили, – это криминальный или полукриминальный бизнес…»