Блеск и нищета российского ТВ

В одном из своих интервью Млечин весьма откровенно говорит о своих принципах, которые он перенял… от родного деда. Цитирую: «Первым из людей, формировавших меня, был мой дедушка. Он возглавлял театральную цензуру в Москве (то есть был «идеологическим душителем», если следовать терминологии самих либералов. – Ф. Р.)… Дед был человеком, много понявшим в жизни. Он участвовал в Гражданской войне, был членом партии. Но весь его революционный идеализм кончился в 1929 году. Это произошло после того, как он увидел, как высылают кулаков и детей. И все, что он делал потом, – было просто выживание. Все мои моральные принципы и представления о жизни были заложены дедом…»

Вдумайся, читатель: Млечин сам признается, что его дед служил советской власти (на довольно высоких постах) не за совесть, а за страх (чтобы выжить). То есть власть эту он в душе ненавидел и презирал, но каждый день с девяти утра и до пяти вечера пел ей дифирамбы и крушил ее врагов. И это называется моральными принципами. Вот почему и сам Млечин прошел тот же путь: окончив в 1979 году факультет журналистики МГУ, он сначала был пропагандистом советской власти, а когда та рухнула, тут же заделался ее активным разоблачителем. Видно, пепел деда сильно стучал (и продолжает стучать) в его сердце.

Этот историк тоже недалеко ушел в своем профессионализме от Радзинского. Процитирую, к примеру, его хлесткую оценку всем советским политическим деятелям послеленинского периода: «Вся советская номенклатура после 1924 года состояла только из убогих людей. Без хорошего образования, без кругозора, без умения самостоятельно что-то видеть. Они производили себе подобных…»

И это говорится про политиков, за считаные годы построивших супердержаву, которая выиграла самую страшную войну в истории человечества, первой освоила космос да и много чего еще выдающегося сделала почти за 75 лет своего существования. Однако историку Млечину на это наплевать, поскольку все эти достижения не вписываются в его концепцию очернения советского прошлого. Эта концепция активно разрабатывается постсоветской властью с момента ее появления, и такие «историки», как Радзинский, Млечин и им подобные, исправно внедряют ее в массы, за что благодарная власть платит им немалые гонорары и всячески раскручивает как звезд первой величины.

Но вернемся к событиям 1998 года.

24 мая в четвертый раз раздавали телевизионные премии «ТЭФИ». На этот раз действо проходило в киноконцертном зале «Пушкинский». Чем отличалась эта церемония от предыдущих? Во-первых, чуть дольше, чем обычно, – более двух месяцев – выбирали академики самых достойных претендентов на соискание премии; во-вторых – увеличилось число представленных работ: 250 вместо 200 предыдущих. И, наконец, в-третьих, – в тайном голосовании приняли участие 117 человек (академики и номинанты прошлых лет). Вот как описывалась в журнале «Семь дней» предцеремониальная «кухня» «ТЭФИ»: «В оставшиеся часы полным ходом идут последние приготовления к главному празднику отечественного ТВ. Видимо, на этот раз церемония «ТЭФИ» попробует затмить в глазах нашего народа и заокеанский «Оскар», и знаменитый Канн.

В ресторане «АСТ-Прага» завершилась разработка меню праздничного ужина, который будет устроен в честь победителей «ТЭФИ-98» (до этого победители гуляли в ресторанах «Яр», «Планета Голливуд». – Ф. Р.). Гвоздем программы станет «морское блюдо» – из креветок, угря и множества других самых экзотических рыб и обитателей подводного мира. Из Италии мчатся в Москву несколько (реальная цифра является коммерческой тайной) трейлеров, груженных шампанским, предоставленным эксклюзивным дистрибьютором «Баккарди-Мартини» ЗАО «РУСТ Инкорпорейтед». На «Красном Октябре» для гостей церемонии готовятся шоколадные медведи – символы этой кондитерской фабрики.

Кстати, награды для лауреатов – четырехкилограммовые «Орфеи» – уже доставлены специальным рейсом «Аэрофлота» («Российские международные линии») из Нью-Йорка в Москву. Целый месяц мистер Джефф Блюмис, ученик Эрнста Неизвестного, не покладая рук трудился в своей мастерской, отливая из бронзы двадцать одну статуэтку.