Блеск минувших дней

Он сделал несколько шагов вперед. Нужно, чтобы они видели, как он это делает, как он идет за ними.

– Вот что сейчас произойдет. Человек, который выпустил стрелу, будет сброшен со стены. Немедленно. Ворота откроют, вы соберете и пришлете мне налоги, которые должны Авенье, до того, как солнце сядет и мы уйдем на вечерние молитвы. Все налоги, синьор Калметта. Их сосчитают – и мы, и они, – я вас уверяю. Потом я уйду отсюда, и вы не пострадаете. Я обещаю вам это, даю клятву. Если этого не произойдет, следующей весной община Россо подвергнется нападению армии, гораздо многочисленнее этой, имеющей орудия, и мы не позволим вам сдаться. Мы вас уничтожим, синьор. При помощи пушек или посредством осады. Вы должны были слышать о разграблении, которое следует за этим, возможно, кто-то из вас уже пережил осаду в ином месте. Голод. Вы закончите тем, что будете есть пергамент и книги, будете варить кожу барабанов после того, как съедите всех крыс. А в конце начнете есть друг друга. Не навлекайте эту судьбу на свой город и на своих детей.

У Фолько всегда был хороший, сильный голос, и он умел им пользоваться, говорить твердо и убедительно.

Собственно говоря, то, что он описывал, было правдой. Если он вернется на следующий год, то именно для того, чтобы разграбить город, а трехдневный грабеж в их время был обычным делом. Фолько это не нравилось, но ему приходилось жить по законам войны, как и по законам мирного времени, а верность армии необходимо было поддерживать.

Он услышал другие голоса над воротами. Настойчивость, гнев, страх – так и должно было быть.

– Господин Фолько, – крикнул вниз Калметта, – один момент, я умоляю. Пожалуйста!

– Один момент, и всё! – крикнул он в ответ. – Потом я повернусь и уйду отсюда, но вы знаете, что я вернусь.

Фолько ждал.

– Господин, – тихо произнес у него за спиной Джан, – вам следует отойти на шаг назад и…

– Нет, – ответил он, по-прежнему не оборачиваясь. – Не сейчас. Скрести руки, широко расставь ноги. Покажи, что рассержен.

– Я и правда сержусь, мой господин, – сказал Джан.

Ветер в знаменах, аромат полевых цветов, плывущие белые облака, восходящее солнце. Чудесное время года, во многих отношениях.

Потом снова голос Калметты:

– Мой господин, мы решили, что будет… правильно уплатить требуемые налоги. Мы отправим представителей в Авенью, чтобы обсудить размер будущих выплат.

– Хорошо, – сказал Фолько. – Теперь тот, кто выпустил стрелу. Сбросьте его со стены. Сделайте это. От этого зависит судьба вашего города.

– Мой господин, разве вы не видите способа…

– Нет, – ответил он. – Не вижу.

Это было важно. Может, Фолько и хотел бы ответить иначе, но он жил в опасном мире и не прожил бы так долго, если бы не принимал меры, подобные этой. Необходимо было показать всем, что будет с тем, кто нападет на Фолько д’Акорси, – или попытается сопротивляться ему. Показать не только Россо. Это было послание всему миру, по крайней мере, их части мира. То, что произошло здесь этим утром, очень скоро станет известно повсюду.

– Он мальчик, господин! Правда. И он…

– Вы хотите, чтобы я вернулся? Я поставил вам два условия. Одно от имени Авеньи, другое от себя. Выполните оба, синьор Калметта, и жители могут считать, что им повезло, когда будут молиться сегодня вечером.

Снова громкие голоса, яростный спор. Он ясно представлял, и, тем не менее…

Тем не менее.

Фолько испытал краткое удовлетворение профессионала, но не почувствовал удовольствия, когда увидел, как человек, сброшенный со стены, стремительно, с воплем, падает, вращаясь, в крепостной ров. Возможно, он еще жив, подумал Фолько.

– Джан? – позвал он. – Разберись с ним. – И прибавил: – Они тебя не тронут.

– Я знаю, господин, – ответил Джан.

Он прошел мимо Фолько по направлению к городу, спустился в ров, пропав из виду, и через несколько минут поднялся наверх. Не спеша очистил и вложил меч в ножны и пошел назад.

– Молодой? – спросил Фолько.

– Достаточно взрослый, – ответил Джан.

Они направились к палаткам и лагерю. Фолько думал о том, что делать с повозками, полными денег, когда их доставят.

Их скоро доставят, конечно. Они уже убили одного из своих детей.

У Фолько не было необходимости считать деньги, но он сказал, что пересчитает их. Затем сообщит о сумме братьям Риччардиано, чтобы быть уверенным в том, что они получат ровно столько, сколько он отправит, но не станет сопровождать повозки. Жители Россо могут доставить свои деньги в Авенью и без него, у них достаточно солдат для охраны. Фолько же отправит вперед пару посыльных с докладом об успехе. Все прошло более гладко, чем можно было ожидать, думал он. Иногда глупцам следует сказать «спасибо».

Уже подходя к лагерю, Фолько увидел, что его ждут двое мужчин. Видно было, что они только что прибыли и сильно устали. Их измученные кони стояли, низко опустив головы, – значит, скакали всю ночь. Плохой знак. Эти люди приехали из дома, он знал обоих, они были из числа стражников Катерины.