Блеск софитов

Бельскую встретили шквалом аплодисментов, и теперь я понимал, почему: что греха таить, я и сам застыл в предвкушении того момента, когда зазвучит чарующий голос. Сценический образ Марго был прост: белая майка на бретельках, обтягивающие кожаные штаны, косуха нараспашку и черно-белые конверсы *[2]. Три часа пролетели на одном дыхании, с беснующейся и подхватывающей строки песен толпой.

Когда объявили автограф-сессию, народ стремглав повалил к выходу, а мне даже удалось протиснуться в первый ряд. Маргарита ступила в живой коридор, я, как и остальные оголтелые фанаты, протягивал одолженный у рыжей листочек, но Бельская безразлично мазнула по мне взглядом и взяла блокнот у моего соседа справа. Оставив размашистую подпись, она двинулась дальше, а я, не отдавая отчета своим действиям, крепко ухватил ее за ладонь. Девушка отдернула руку, словно ошпаренная, подозвала охранника и что-то прошептала ему на ухо. Вопреки едва забрезжившей надежде, верзила подошел ко мне не для того, чтобы провести в гримерку, а чтобы попросить покинуть помещение и не мешать. Разочарование крепко сжало в свои тиски – я и не предполагал, что после такой ночи Марго будет шарахаться от меня. А стоило.

Сдаваться я не привык, чего бы это ни касалось: школьного первенства по легкой атлетике, завоевания первой красавицы в классе или получения желанной должности. Поэтому спустя пару минут, стряхнув чувство досады, спокойно покинул фойе и по ночным улицам покатил к дому Бельской. В просторном холле с высокими потолками натолкнулся на цербера-швейцара, охранявшего покой жильцов пуще пса Аида. Все мои дипломатические навыки и представлявшиеся железобетонными аргументами разбились о ледяное «не положено».

Но правду говорят: когда закрывается одна дверь, где-то открывается другая. Пока задумчиво курил на ступеньках, мимо проскочил парень из службы доставки. Я остановил его и пообещал полцарства (благо Грацинский обеспечил деньгами на непредвиденные расходы) и пару сотен баксов за униформу. События завертелись, как в калейдоскопе: во второй раз миновал фойе, уточнил у того же самого портье номер апартаментов Бельской и поднялся почти в поднебесье – на тридцать пятый этаж. Надвинул кепку на самые глаза, прошел мимо камер, пряча лицо, и пальцами ощутил холод металлической ручки. Можно сказать, что с сомнениями почти не боролся: решение вскрыть замок и пробраться внутрь созрело и в считанные секунды окрепло.

На задворках сознания понимал, что Марго запросто может сдать меня в полицию за проникновение в чужое жилище, но чувство азарта и адреналин без труда пересилили доводы разума. Пара волшебных пасов руками, негромкий щелчок, замыкание проводов сигнализации – и я стою посреди просторной спальни и гляжу в панорамные окна. Захватывает дух, по венам течет восхитительное ощущение полета – расправь крылья и лети. Заталкиваю поглубже опасения, в моем положении либо пан, либо пропал, и сажусь в кресло-качалку рядом с огромной двуспальной кроватью – ждать.

Так проходит час, другой, пока в прихожей не раздается звук открывающегося замка. Еще одна доза адреналина впрыскивается в кровь – в уме даже не пытаюсь смоделировать поведение хозяйки квартиры. Слышу, как что-то с грохотом падает на пол в коридоре, как устало вздыхает девушка, а потом комнату заливает неяркий свет. Первым делом в мою сторону летит ее клатч: я уклоняюсь, а маленькая сумочка ударяется о стекло за моей спиной. Испуганная, Марго хватается за стул около входа и держит его над головой – смешная и притягательная в своей воинственности.

– Я вызову полицию, тебя арестуют и бросят в камеру, чертов ты психопат, – с запинками проговаривает она побелевшими губами.

– А может, сперва поговорим? – предлагаю невозмутимо, ничем не выдав, что в груди у меня бушует буря и сердце колотится где-то в районе горла.

________

*[1] – одна из основных мыслей трактата «Государь» флорентийского политического деятеля Николо Макиавелли. Высказывание в переводе будет звучать примерно так: «пусть обвиняют поступки политика, лишь бы оправдывались результаты, и он всегда будет оправдан, если результаты будут хороши».

*[2] – конверсы – речь идет о кедах одноименной американской марки Converse.

Глава 9

Марго

А вообще любовь — такая абсолютно нелепая штука.

Является ниоткуда, внезапно, и всё — попался.

Может, это завтра случится, кто знает?

(с) «Мой любимый sputnik», Харуки Мураками.

Выступление выпило из меня все силы до дна. А может, не выступление, а прошлая сумасшедшая ночь и бессонное утро. Что я только ни делала, чтобы окунуться в дрему – считала овец, бралась за книгу, пыталась посмотреть любимый сериал, но все тщетно. Поэтому к полуночи, когда настало время возвращаться домой, была выжата, словно лимон.