Блестящая будущность

— Я не такъ хитеръ, какъ въ думаете, — отвтилъ я, чувствуя, что слегка покраснлъ, — и не скрою отъ васъ, что я для нихъ чего-то хочу. Миссъ Гавишамъ, если вы захотите употребить деньги на то, чтобы оказать моему другу Герберту услугу на всю жизнь, то услуга эта по характеру самаго, дла, должна быть сдлана безъ его вдома, и я научу васъ, какъ это сдлать.

— Почему это должно быть сдлано безъ его вдома? — спросила она, опираясь руками на костыль, чтобы внимательне разглядывать меня.

— Потому что я самъ началъ это дло слишкомъ два года тому назадъ, безъ его вдома, и не желаю, чтобы это обнаружилось. Почему я не въ состояніи довести его до конца, я не могу этого объяснить. Это часть тайны, которая принадлежитъ другому, а не мн.

Она постепенно отвела глаза отъ меня и обратила ихъ къ огню. По истеченіи нкотораго времени ее вывели изъ задумчивости обвалившіеся красные уголья, и она опять взглянула на меня — сначала разсянно, затмъ съ сосредоточеннымъ вниманіемъ. Все это время Эстелла вязала. Когда миссъ Гавишамъ сосредоточила на мн свое вниманіе, она сказала такъ, какъ будто нашъ разговоръ не прерывался:

— Что же дальше?

— Эстелла, — сказалъ я, обращаясь теперь къ ней и стараясь укрпить свой дрожащій голосъ, — вы знаете, что я васъ люблю. Вы знаете, что я давно и нжно люблю васъ.

Она подняла глаза, но съ равнодушнымъ лицомъ. Я видлъ, что миссъ Гавишамъ глядитъ поперемнно то на нее, то на меня.

— Я бы сказалъ это раньше, если бы не мое продолжительное заблужденіе. Оно заставило меня надяться, что миссъ Гавишамъ предназначаетъ насъ другъ для друга. Пока я думалъ, что вы и я не свободны располагать собой, я молчалъ. Но теперь я долженъ высказаться.

Эстелла сохраняла свой невозмутимый видъ и, не переставая вязать, только покачала головой.

— Я знаю, я знаю. Я не надюсь, чтобы вы когда-нибудь стали моею, Эстелла; я не знаю, что станется со мною въ ближайшемъ будущемъ; не знаю, куда мн придется ухать. Но все же я люблю васъ. Я васъ полюбилъ съ первой минуты, какъ увидлъ васъ въ этомъ дом.

Она невозмутимо на меня поглядла и, не переставая вязать, снова покачала головой.

— Было бы жестоко со стороны миссъ Гавишамъ, страшно жестоко воспользоваться чувствительностью бднаго мальчика и мучить меня вс эти годы пустой надеждой, если бы она подумала о важности того, что она длаетъ. Но я думаю, что она объ этомъ не подумала. Я думаю что изъ-за собственныхъ страданій она позабыла о томъ, какъ я страдаю, Эстелла.

Я видлъ, какъ миссъ Гавишамъ приложила руку къ сердцу, глядя поочередно то на меня, то на Эстеллу.

— Мн кажется, — начала Эстелла очень спокойно, — что существуютъ чувства, фантазіи, — не знаю, какъ ихъ назвать, — которыя я не въ состояніи понять. Когда вы говорите, что любите меня, я слышу слова, но не понимаю ихъ смысла. Вы ничего не затрогиваете въ моей груди, ничего не говорите моей душ. Меня ваши слова нисколько не занимаютъ. Мн нтъ до васъ никакого дла. Я пыталась предостеречь васъ отъ этого, сознайтесь, вдь это правда; правда?

Я съ несчастнымъ видомъ отвтилъ:

— Да.

— Да. Но вы не послушались предостереженія, потому что не поврила ему. Вдь правда?

— Я думалъ и надялся, что вы не можете такъ думать. Вы, такая молодая, неопытная и красивая, Эстелла! Это противно природ человка.

— Это не противно моей природ,- отвчала она.

И прибавила, напирая на слова:

— Это не противно той природ, которую во мн создали. Я длаю большую разницу между вами и всми другими людьми. Больше я ничего не могу сдлать.

— Правда ли, что Бентли Друмль находится здсь въ город и преслдуетъ васъ?

— Правда, — отвчала она, говоря о немъ съ равнодушіемъ и крайнимъ презрніемъ.

— Правда ли, что вы поощряете его и катаетесь съ нимъ верхомъ, и что онъ сегодня обдаетъ у васъ?

Она какъ будто удивилась тому, что мн все это извстно, но отвчала:

— Правда.

— Вы не можете любить его, Эстолла!

Тутъ только она пріостановила свою работу, отвчая нсколько сердито:

— Что я вамъ говорила? Неужели вы все еще не врите моимъ словамъ?

— Вы ни за что не выйдете за него замужъ, Эстелла?

Она поглядла на миссъ Гавишамъ, затмъ на свою работу и сказала:

— Почему не сказать ему правды? — Да, я выхожу за него замужъ.

Я закрылъ лицо руками, но овладлъ собой, не смотря на страшное горе, которое мн причиняли эти слова. Когда я отнялъ руки отъ лица, я увидлъ выраженіе страданія въ глазахъ миссъ Гавишамъ; оно тронуло меня, не смотря на собственное смятеніе и горе.

— Эстелла, дорогая, дорогая Эстелла, не дозволяйте миссъ Гавишамъ уговорить васъ на такой роковой шагъ! Устраните меня навки, — вы такъ и сдлали, я знаю, — но отдайте себя кому-нибудь боле достойному васъ, чмъ Друмль. Миссъ Гавишамъ отдаетъ васъ ему только ради оскорбленія и обиды, которыя это нанесетъ многимъ лучшимъ людямъ, любящимъ васъ, и немногимъ, любящимъ васъ отъ всего сердца. Среди этихъ немногихъ можетъ быть одинъ, который любитъ васъ такъ же сильно, хотя и не такъ долго, какъ я. Изберите его, и я перенесу это, ради васъ!

Моя горячность вызвала у нея удивленіе, какъ будто съ примсью состраданія.