Блестящая партия

Быстрыми движениями Софи через голову сняла с себя ночную рубашку и отбросила ее в сторону. Почувствовав прохладу на обнаженной коже, она прижалась к горячему телу мужа.

– Мне так недоставало тебя, Джеймс!

– Я тоже тосковал без тебя, – прошептал он.

Эта фраза была для нее хоть малым, но все-таки утешением. Джеймс потерся носом о ее нос, затем торопливо, как будто он не мог больше ждать, проник в нее.

– Не шевелись, – произнес он властным тоном, – мне нужно время.

Несколько секунд, пока они лежали неподвижно, сердце у Софи билось с такой силой, что ей казалось, стук его слышат слуги во всем доме.

– Все, – прошептал Джеймс и отодвинулся от нее.

Но Софи этого было мало. Она выгнула спину, просунула пальцы за гладкую, мокрую от пота спину мужа и сильнее прижала его к себе. Какое-то время они ритмично двигались вместе, пока она не вскрикнула от удовлетворения и восторга.

Джеймс еще и еще раз проникал в нее. Ощущение ее ногтей на спине и тихие восторженные звуки, которые издавала Софи, возбуждали его все больше. Много дней, не отдавая себе отчета, он мечтал об этом.

В последний раз Джеймс проник в нее сильно и глубоко, а затем, обессиленный, задрожал. Он лежал, придавив ее, и ждал, пока у него восстановится дыхание, в то время как пальцы Софи нежно поглаживали его по спине. Эти прикосновения успокаивали Джеймса, и ему совсем не хотелось расставаться с ней. Через несколько минут, опасаясь, что он может раздавить ее, Джеймс перевернулся на бок и поцеловал жену в щеку.

– Ты останешься на всю ночь? – ласково спросила Софи.

– Да, – ответил Джеймс.

Обняв ее и прижав к себе, как в их первую брачную ночь, Джеймс словно забыл о времени, однако, когда он уснул, сон его был беспокойным и полным обычных мрачных сновидений.

Проснувшись посреди ночи, Софи обнаружила, что Джеймс уже ушел. Обнаженная, ощущая ночную прохладу, она села в кровати. Комната была освещена луной, и она наклонилась, пытаясь разыскать на полу свою ночную рубашку. Надев ее, Софи долго сидела не шевелясь, пытаясь осмыслить то, что произошло.

Он опять ушел. Софи не чувствовала разочарования, так как, несмотря на то, что сказал ей Джеймс, она почему-то предчувствовала, что он не останется на всю ночь.

Ей и самой не всегда удавалось контролировать свои эмоции, а значит, вряд ли ей удастся удовлетворить все желания мужа. В ее семье не принято было переносить невзгоды молча: если у кого-то возникала проблема, они вместе обсуждали ее и старались найти выход; никто не подавлял свои чувства и не делал вид, что все идет хорошо. Теперь ей тоже нужно было обсудить с Джеймсом их отношения – это было необходимо Софи для ее душевного равновесия. Она хотела понять, почему Джеймс не хочет полюбить ее. Его разговоры о том, что в аристократических семьях любовь не обязательна, казались ей несерьезными.

Софи встала с кровати и по холодному каменному полу дошла до стула, на котором висела ее шаль; поежившись, она накинула ее на плечи и, зажигая свечи, подумала о том, что до наступления зимы надо будет наладить водяное отопление, так как камины не могли как следует нагреть этот огромный каменный дом.

Взяв подсвечник, Софи подлинному коридору направилась в комнату мужа. Негромко постучав и не дождавшись ответа, она открыла дверь и ощутила приятное тепло.

Джеймс сидел у пылающего камина, держа в руке стакан с бренди, и неподвижно смотрел на огонь.

– Я никак не мог уснуть, – сказал он, словно пытаясь оправдываться.

В камине затрещал уголь.

– Я тоже. – Софи поставила подсвечник на камин и опустилась на колени рядом с ним. – Я замерзла...

– Ну, так иди сюда. – Он посадил ее к себе на колени.

Какое-то мгновение Софи сидела неподвижно, наслаждаясь ощущением его груди у себя за спиной и его пальцев, гладивших ее по плечу, думая лишь о том, должна ли она удовлетвориться таким уровнем отношений и не требовать большего. С тех пор как они вернулись в замок, у нее не было более приятных минут, и она решила не настаивать, во всяком случае сразу.

– Здесь всегда так холодно в октябре?

– Нет, это скорее исключение. Боюсь, как бы снег не испортил наш охотничий праздник.

– Но он ведь все равно состоится, даже если пойдет снег?

– Да, конечно. Гости приезжают не только ради охоты.

Софи ощущала аромат бренди в его дыхании, и ей приходилось сдерживать свое желание поцеловать его. Она боялась, что, если сделает это, никакого разговора не получится.

Повернувшись к мужу, Софи улыбнулась:

– Могу я сказать тебе кое-что?

Джеймс ответил не сразу, и она поняла, что он волнуется.

– Конечно.

Софи ласково провела пальцами по его волосам.

– А ты не рассердишься?

– Это зависит от того, что ты собираешься сказать.

Софи помолчала, обдумывая, с чего ей начать и как сформулировать свои мысли так, чтобы у ее мужа не создалось впечатления, будто она чего-то требует от него.

– Я думала о тех словах перед твоим отъездом в Лондон и о своей реакции на них. Вероятно, я должна извиниться за свое поведение и за то, что очень разозлилась тогда.

Софи заметила, как напряглись плечи Джеймса, и поняла, что ее взволнованная речь произвела на него сильное впечатление.