Блёстки (СИ)

- С чего бы мне? – делаю как можно более безразличный тон, но подозреваю, что пунцовость моих щек выдает меня с потрохами.

Билл смеется и нежно проводит когтистыми пальчиками по моим красным щекам очень нежно, даже слишком. Но его выражение лица резко меняется в одну секунду с непринужденно- веселого на агрессивно-злое. Он со всей силы впивается когтями в нежную кожу моего лица, раздирая щеку в кровь.

- Вот и я ревную, Томии! – зло шипит он.

- Сдурел?! – вскакиваю с дивана, держась за расцарапанную щеку.

- Я тебя предупреждаю, Томми, никаких девок! – он смотрит на меня, прищурившись, его верхняя губа агрессивно подрагивает. Нервно сглатываю, опасаясь за себя. Такое ощущение, что он готов наброситься и разорвать меня своими когтями в клочья.

- Псих! – с опаской глядя на него, крикнул я и поспешил ретироваться в свою комнату.

- Ай, больно!

- Терпи. Ты заслужил, – с совершенно невозмутимым лицом произносит Билл, водя по моей разодранной щеке ваткой с перекисью.

- Твоя наглость не знает границ, – вымучено стону я, чувствуя, как после моих слов, ватка проходится по ране сильнее, причиняя боль, – Билл!!!

- Молча сиди! – отвечает он и с видимым удовольствием продолжает экзекуцию.

- Я вообще-то не просил твоей помощи! Ты сам пришел с этой гребаной перекисью! – возмутился я на его высказывание.

- Если бы я не пришел «с этой гребаной перекисью», рана на твоей щеке воспалилась, потом загноилась, развился бы сепсис, и пришлось бы тебе ее ампутировать, – ровным тоном продекламировала гадюка.

- Щеки не ампутируют! – усомнился я в его словах, – Да и рана не такая глубокая.

- Тебе бы обязательно ампутировали. За вредность, – ухмыльнулся Билл, наконец, перестав водить ваткой по царапине, – Считай, я спас тебе жизнь!

- Вот же бесстыжая рожа! Так ты же меня сам повредил! – разгневанно смотрю на гадюку и, замечая его самодовольную улыбку, завожусь еще больше.

- Том, покажи мне свою черепашку? – неожиданно переводит тему Билл и косится на мой зад, скрытый семейными трусами. Недоуменно смотрю на него, не сразу сообразив, чего же захотелось этому засранцу, а когда понимаю, щеки немедля вспыхивают красным.

- Вон пошел из моей комнаты! Вон! – нервно вскочив с кровати, я подбежал к двери, пальцем указывая гадюке, куда ему, собственно, надо «вон».

- Ты становишься очень нервным, Томми, – нравоучительно сообщил мне гад и с невозмутимой физиономией распластался на МОЕЙ кровати, закинув руки за голову.

- Вон говорю! Чего разлегся? Ждешь, что что-нибудь обломится? – нервно скрещиваю на груди руки и испытующе взираю на гадюку. Но на его до сих пор заспанном лице не дергается ни одна мышца.

- Я жду, когда ты стянешь свои ужасные семейники и покажешь мне свою черепашку, – невозмутимо сообщил он и остановил взгляд на моих трусах семейного типа в конопляный листочек. Их мне подарил Андре. Он всегда утверждал, что натуралы носят именно такие трусы, и преподнес мне их на День Святого Валентина. Мне понравилось.

Усмехаюсь и с независимым видом направляюсь в душ. К черту! Пусть валяется на моей кровати и ждет моего стриптиза до второго пришествия, а у меня сегодня первый выходной за неделю пота и крови с этой выставкой. И я намерен оторваться. И желательно, чтоб эта сволочь была от меня как можно дальше.

- Ну, и куда ты направился, виляя бедрами? – прервал мои размышления чертов Билл.

- Туда, куда тебе вход заказан! – говорю я и захлопываю дверь ванны прямо перед его носом.

Я и не знал, что в Лондоне столько мест, где можно упиться…. Я вот, похоже, упился. Мысли не строятся в один связный ряд, и я минут пятнадцать не могу вспомнить домашний адрес, называя таксисту гамбургскую улицу и дом.

С трудом вывалившись из такси, минут пять я безуспешно пытался попасть ключами в замочную скважину, и когда отчаялся уже это сделать, дверь неожиданно открылась сама.

- Где тебя носило? – раздался раздраженный голос из открытой двери. Старательно приглядевшись, я понял, что это гадюка.

- Гадююююкааааа!!! – радостно улыбнулся я и потянулся к нему за объятиями. Почему-то очень захотелось сейчас его обнять.

- Чего? Кто тут тебе гадюка? Алкаш! – злобно прошипел Билл и, как ни странно, отстранился. Вот ведь придурок, не поймешь его.

Издав смешок и бросив на Билла игривый взгляд, все же захожу в дом.

- Билль. Бииииль… Какой-то ты напряженный, – хихикнул я, глядя как темнеет его лицо.

- Это был твой первый и последний выходной, ты меня понял? – возмутился он, пытаясь прожечь во мне дырку своим черным взглядом.

- А мне впечатлений и от этого хватило! – загадочно улыбнулся я, сдерживая ни с того, ни с сего напавшую на меня икоту.

- Ну, и что значит эта самодовольная усмешка? – кривясь, поинтересовался Билл.

- Ни-че-го! – протянул я и, подмигнув гадюке пьяным глазом, попытался гордо уйти в свою комнату. Но гордо не получается, потому как я, запутавшись в широких брюках, растягиваюсь на первой же ступеньке.