Блистательная Эллада

Зет ненадолго пережил сына. Преступление жены потрясло его до глубины души. Он сделался замкнутым, молчаливым и совсем охладел к делам правления. Каждый вечер он запирался у себя с мехом крепкого вина и топил в нем свою безысходную печаль. От такого времяпровождения здоровье его расстроилось, появились многочисленные болезни. Через несколько лет он умер, хотя был еще совсем нестарым человеком. Амфион продолжал править страной один и послушно исполнял все желания Ниобы. После смерти Зета царица окончательно прибрала власть к своим рукам. Однако, увы, это всевластие не пошло на пользу ни ей самой, ни ее дому.

Как-то раз пророчица Манто объявила фиванкам: «Всех нас, любезные товарки, призывает на служение великая Латона, мать Аполлона и Артемиды! Вплетите в волосы ветви лавра, возьмите в руки ладан и спешите к алтарям богини, которая обращается к вам моими устами!» Богобоязненные женщины Фив тотчас отложили все дела, возложили на головы венки, украсили свежей листвой алтари и воскурили на них ладан. Они были заняты этим благочестивым делом, когда появилась Ниоба. «Что за нелепость, – воскликнула царица, – воздавать божественные почести Латоне! С чего вы взяли, и кто вам сказал, что она достойна такой чести?» Смущенные фиванки указали ей на Манто. «Нашли кого слушать, – с досадой продолжала Ниоба. – Раскинули бы лучше мозгами и рассудили здраво, кто она такая ваша Латона – жалкая бродяжка, которая и детей-то родила тайком, укрывшись на Делосе. И что ее двойня против моих четырнадцати детей! Желаете воздавать должное родительницам? Так воздавайте мне! Или я этого не заслужила? Если хотите знать, то Латона против меня просто бездетная самозванка, присвоившая славу, которая ей не принадлежит!» Этими сердитыми речами Ниоба разогнала всех женщин, не дав им завершить обряда. Фиванки разошлись по домам испуганные и смущенные, ожидая неминуемого возмездия. И они не ошиблись!

В тот же день ужасная скоротечная болезнь посетила царский дворец. Сначала она поразила сыновей царицы. Их цветущая юность и крепкое здоровье оказались бессильны перед леденящим дыханием смерти, и все они один за другим скончались на руках матери. Затем зараза перекинулась на дочерей Ниобы. К утру недуг сразил их всех, так что из четырнадцати детей, у нее не осталось ни одного. Никто в городе не сомневался, что это месть рассерженной богини. Говорили, что Латона послала в Фивы Аполлона и Артемиду, которые перебили царских детей своими невидимыми стрелами.

Жестокая утрата оказалась не по силам Амфиону. Враз лишившись всех детей, он не пожелал дальше жить и пронзил свою грудь мечом. Смерть и разрушение всегда печальны. Но вдвойне, втройне печальней видеть полное крушение дома, еще вчера счастливого, богатого, многолюдного, наполненного смехом и детскими голосами, а теперь холодного, мрачного и безмолвного! Каково было Ниобе лишиться всего враз и сознавать при этом, что она сама стала причиной своего несчастья! Безмолвная, постаревшая стояла она на вершине высокой скалы и тупо смотрела вдаль… Прошел день, наступила ночь. Никто из слуг не смел приблизиться к царице, чтобы отвести ее во дворец. Ее оставили одну, а утром уже не нашли на прежнем месте. Подобно Фиве она исчезла без следа…

Зато в Лидии, на горе Сипил появилась высокая скала, чем-то напоминающая человеческую фигуру, которая словно бы плачет, когда от солнечных лучей на вершине начинает таять снег. Если вы заинтересуетесь изваянием, и спросите о нем, вам обязательно ответят: «Это Ниоба. Она окаменела от горя и теперь обречена вечно оплакивать своих детей!» Странная фантазия, скажете вы. Но разве могла быть у этой женщины другая судьба?

После смерти Зета и Амфиона фиванцы стали искать себе нового царя и вспомнили о потомках Кадма. Лабдак, сын Полидора, к этому времени уже умер, но оказалось, что в Элиде, у царя Писы Пелопа, живет его юный сын Лаий. Горожане решили пригласить его на царствование и снарядили к Пелопу своих послов.

Глава VI. Элида и Фивы

Эндимион и его потомки

Греки проникли в Элиду из Фессалии. Их привел сюда внук Эола юный Эндимион. Он был женат на Астеродии, родившей ему троих сыновей: Пэона, Эпея, Этола, а также дочь Эвридику. Однажды ночью спящего Эндимиона увидела Луна-Селена. Она была так очарована его красотой, что похитила юношу и перенесла его в Карию, в пещеру на горе Латмос. От ее поцелуев Эндимион впал в глубокий беспробудный сон, в котором ему предстоит пребывать до скончания веков. Греки верили, что каждую ночь, завершив свой путь по небосклону, Селена спускается в Латмийскую пещеру и нежно целует своего возлюбленного. Он также прекрасен, как сотни лет назад, на нежных щеках его играет румянец, с губ слетает тихое дыхание, но он ничего не чувствует и не слышит обращенных к нему слов любви.