Блистательные Бурбоны. Любовь, страсть, величие

Поведение национальной парижской гвардии тоже изменилось. Гвардейцы плохо подчинялись приказам, проявляли сочувствие к демонстрантам, уклонялись от борьбы с ними, нередко брали их под защиту. Несмотря на уступки короля, рабочие по-прежнему боролись против монархии. Большая часть национальной гвардии перешла на сторону восставших. Народ захватил почти все мэрии округов. Усилилась деморализация войск, началось братание солдат с населением.

24 февраля восставшие начали штурм Тюильрийского дворца. Луи-Филипп согласился отречься от престола в пользу малолетнего внука – графа Парижского, мать которого назначалась регентшей. После этого король и его семья спешно покинули столицу и бежали в Англию (где свергнутый король прожил отпущенные ему судьбой еще два с лишним года – до самой смерти, последовавшей 26 августа 1850 года).

Дворец Тюильри был захвачен, королевский трон перевезли на площадь Бастилии и сожгли.

Последний бой восставшие дали защитникам монархии в Бурбонском дворце, где заседала палата депутатов. Большинство депутатов, монархически настроенных, намеревалось одобрить регентство герцогини Орлеанской, лишь небольшое число депутатов-республиканцев предлагало создать Временное правительство. В этот момент в зал заседаний ворвались восставшие и стали угрожать депутатам оружием. Большинство последних разбежалось, республиканцы остались, чтобы избрать Временное правительство.

Формирование правительства проходило в городской Ратуше. В список членов правительства наряду с представителями буржуазии были внесены и рабочие.

Портрет Луи-Филиппа. Художник Ф.-К. Винтерхальтер

Давление народа на этом не закончилось. По соседству с Временным правительством был образован комитет «народных делегатов», которые желали наблюдать за действиями правительства, присутствовать на его заседаниях, немедленно сообщать народу о результатах заседаний и следить за безоговорочным провозглашением республики.

Революция закончилась провозглашением республики.

Бурная посленаполеоновская эпоха оставляла мало времени для царственного вдумчивого любовного драматизма. К тому же монархи этого времени уже были людьми немолодыми. Другое дело в молодости, когда трон лишь снился в самых смелых снах. Людовик ХVIII, спокойный по натуре, не мог не пользоваться в изгнании симпатиями дам света очередной страны пребывания. Всегда найдутся дамы, готовые успокоить попавшего в злоключение даже непризнанного монарха. Кровь – не водица. Его брат Карл, по молодости пользовавшийся крайней популярностью среди нежестоких по жизни красавиц, долгие годы был почти в семейных отношениях с сестрой герцогини де Полиньяк мадам де Поластрон, сохранившей девичью фамилию своего древнего лангедокского рода. Последний Бурбон был хорошим семьянином, более всего заинтересованным в округлении своего личного состояния и нигде ярко не засветился на любовных фронтах. В отличие от фронтов военных, где признавался умелым генералом. Но время было такое, что все равно что-то было. Но было по меркам тех веселых времен и того социального слоя, где ничего просто не могло не происходить, даже весьма заурядное. Словом, быть у воды – и не напиться… Но так, без фанатизма и фейерверков. Звучит грустновато. Почти как эпитафия.

Она и была таковой, обращенной к свергнутым королям. Дом Бурбонов прекратил свое властительное существование во Франции. Навсегда?