Блистательный Гильгамеш

Добыв сладкую воду из-под земли, окропив вокруг себя ею землю, Гильгамеш обратился к Шамашу с тайной молитвой. Он благодарил бога и просил помогать и дальше. Лишь немногие посвященные в Уруке — главные жрецы да царь знали слова, приятные богам.

Энкиду в это время бродил поблизости, собирал траву для ночлега. И когда стемнело, они заснули на постели из трав, укрывшись плащами. Но чуток был сон героев.

* * *

Но чуток был сон героев.

Среди ночи вскочил Гильгамеш, и Энкиду тоже быстро поднялся.

— Друг мой, ты не звал меня? Отчего я проснулся? — спросил Гильгамеш.

— А разве не ты меня звал? — удивился Энкиду.

— Да, это я вздрогнул во сне. Ко мне приходило странное видение. И так смутно теперь мне, так тяжело! Мне приснилось, будто я окружен степными быками, огромными турами. Я боюсь их и не могу с ними схватиться, потому что лежу, словно младенец без сил. Туры же смотрят на меня издалека и словно хотят что-то сказать. А потом неизвестно чья рука протянула мне воду в мехе, я стал пить ее и вздрогнул. Вот отчего я проснулся. Быть может сон этот мой — пустое видение, но если он послан богами, как мне его понять? Была бы здесь мать, всеведущая Нинсун, она бы нам объяснила.

— Скажи, а не было ли там огромного тура, который бы выделялся из всех. И такого, что слушались бы его все остальные? — спросил Энкиду.

— Как ты догадался? — удивился Гильгамеш. — Именно такой и был, теперь я ясно его вспоминаю. На него оглядывались все, а он, большой, как гора, смотрел на меня издалека и словно хотел что-то сказать.

— Люди напрасно думают, что зверям не снятся сны. Когда я жил со стадом антилоп, я часто толковал сны и львам, и тиграм, и диким ослам — онаграм. Антилопы же только и спрашивали меня о своих снах. Эта простая мудрость, скрытая от людей, мне подвластна. Слушай же, друг мой, я объясню тебе твой сон, проговорил Энкиду и спокойно сел на постель из травы. — Садись рядом и радуйся. Я не зря спросил тебя о громадном туре. Этот степной бык — сам твой великий предок, Шамаш, которого ты молил о помощи. Он и ночью охраняет тебя, потому — напрасно твое беспокойство. А водой из меха тебя напоил другой твой предок и бог, твой отец Лугальбанда. Поэтому успокойся и спи без тревог. Я же посижу рядом, буду сторожить твой сон. А с утра мы продолжим свой путь.

* * *

— С утра мы продолжим свой путь, — сказал Энкиду, выросший в степи.

И Гильгамеш сразу крепко заснул. Сон его был глубок и спокоен, а Энкиду зорко смотрел в ночь и наслаждался прохладой, которую приносил ветер издалека, и теплом земли, которое накапливалось за день, а теперь поднималось к небу.

Днем они снова шли быстрей любого из скороходов. Вечером вырыли новый колодец. И Гильгамеш обратился к Шамашу с тайной мольбой о помощи.

Они крепко заснули на постели из трав, которую приготовил умелый Энкиду. Но среди ночи снова внезапно вскочил Гильгамеш, и рядом с ним быстро поднялся Энкиду.

— Друг мой, отчего я проснулся? Или ты позвал меня? — спросил Гильгамеш.

— А разве это не ты окликнул меня? — удивился Энкиду.

— Да, я вспомнил, ты прав. Я вздрогнул среди сна и проснулся. И на этот раз видение мое было странным. Мы стояли с тобою вдвоем в ущелье рядом с утесом. Внезапно этот утес повалился и придавил мне ногу. Я лежал беспомощный, словно мошка. И ты тоже не мог помочь мне. Но вдруг вспыхнул свет и окруженный этим светом явился прекраснейший из мужей, он освободил нас и напоил водою из меха.

— Друг мой, — обрадовался Энкиду, — снова боги извещают нас о том, что помогают нам. Гора — это сам Хумбаба, но можно его не бояться, если с нами свет самого великого Шамаша и чудесная вода, которую дает тебе из божественного источника твой отец, Лугальбанда.

День третий проходил так же, как и день второй.

Герои шли по раскаленной земле. Днем в самую жаркую пору останавливались на привал. Ночью Гильгамеш сам решил охранять сон своего друга.

Но перед закатом он успел вырыть колодец и принес Шамашу мучную жертву. Щепотку муки бросил он в подземные воды и произнес тайное заклинание, чтобы боги просветили его, дав ему третье сновидение.

Ночные ветры обдували его со всех сторон. С черного высокого неба мерцая глядели яркие звезды, бог Луны совершал свой обычный путь, в эту ночь он был узким, острым. Рядом, вытянувшись на ложе, богатырским сном спал Энкиду. Гильгамеш сидел, подперев голову руками и неожиданно стал склоняться, как горный ячмень. Это великий Шамаш даровал ему третье видение.

И снова вскочил Гильгамеш и рядом с ним мгновенно поднялся Энкиду.

Снова они спросили друг друга:

— Ты не звал меня?

А Гильгамеш пересказал третий сон.