Блистательный недоносок

М а р и н а(с удивлением глядя на Т у р а н д о т о в а). Да есть тут одна, действительно очень сильная прорицательница, зовут Кликуша Матрена Петровна, к ней все наши обращаются, если надо кого-нибудь опо­ить любовным напитком или отыскать пропавшего моп­са.

Т у р а н д о т о в(хватаясь за предложение, как за со­ломинку). Мариночка, умоляю тебя, веди ее сюда по­быстрее! Пусть будут любовные напитки и пропавшие мопсы, но только лишь бы она предсказала мою судьбу!

М а р и н а(весело). Хорошо, Аполлинарий Игнатьевич, бе­гу, сейчас приведу. А не хотите ли узнать, сколько она берет?

Т у р а н д о т о в. Да сколько угодно, Мариночка, мне все равно, рубашку с себя сниму, последнее отдам, лишь бы только остаться в живых!

М а р и н а. Рубашкой своей вы не отделаетесь, придется снять и все остальное. Ну хорошо, бегу, а вы пока что держитесь, и молитесь, если умеете! (Убегает.)

Т у р а н д о т о в(вдогонку ей). Не могу, Мариночка, в том-то и дело, что не могу, не верил никогда ни во что, а теперь готов схватиться хоть за соломинку!

Телефонный звонок.

Т у р а н д о т о в(берет трубку). Главный редактор газеты «Верное направление»! (Слушает, встает с крес­ла, и вытягивается в струнку.) Да, Порфирий Борисо­вич, это я! Да, понимаю, что вы звоните из Кремля! Да, конечно же, Кремль недоволен, и главным образом потому, что неизвестно, на кого намекают в статье? А мы, Порфирий Борисович, ни на кого в ней не наме­каем, мы просто так для смеха напечатали эту ста­тью. Чтобы всем было смешно, и все посмеялись, по­тому что последнее время всем было не очень смешно. А если честно, Порфирий Борисович, всем было немножечко грустно, вот мы и решили их рассмешить. Что­бы не плакали. Что-что? Как бы я сам не заплакал? Хорошо, Порфирий Борисович, как скажете, вам, безус­ловно, виднее. Если надо будет, то и заплачем, а ес­ли скажете, то животики от смеха себе надорвем.(Слу­шает, что ему говорят.) Что-что? Не ерничать, и ис­кать выход из сложившейся ситуации? Объяснить вст­ревоженной общественности, что в статье нет никако­го намека, и попытаться повернуть дело так, чтобы все успокоилось и улеглось? Хорошо, Порфирий Бори­сович, задание понял, и приступаю немедленно к его исполнению! (Некоторое время слушает в трубку, по­том медленно отнимает ее от уха, убеждаясь, что с ним больше не говорят, опять прислушивается, и на­конец кладет трубку на рычаги.)

Пауза.

Т у р а н д о т о в(вытирает платочком лоб). Уф ты, ка­жется, пронесло! С Кремлем шутки плохи, могут или на месте убить, или дать пожить еще какое-то время. Но что же мне делать теперь? Приказали успокоить взбудораженную общественность, и спустить дело на тормозах. Но одно дело советовать, а совсем другое: действительно эту общественность успокоить. Если она действительно где-то имеется, и ее не успокои­ли еще до меня!

Нажимает кнопку звонка.

Входят Г о н д у р а с о в и М е с о п о т а­ м о в.

Т у р а н д о т о в. Ну что, нашли автора этой статейки?

Г о н д у р а с о в. Нет, не нашли, как в воду провалил­ся, чертов пачкун. Исчез из квартиры, и где он сей­час находится, неизвестно.

М е с о п о т а м о в(заискивающе). Как бы это не было, Аполлинарий Игнатьевич, происком конкурентов из га­зеты «Прекраснейшее сегодня»! Вполне могли подло­жить свинью в виде засланного казачка!

Т у р а н д о т о в. Что, засланный казачок? Под видом стажера, работающего у нас с испытательным сроком? Вполне возможно, и очень похоже на конкурентов; я бы, во всяком случае, при необходимости поступил точно так же. Впрочем, сейчас это уже не важно, сейчас речь идет об общественности, которая может неправильно все понять. Неправильно понять, и, как следствие, не на шутку разволноваться. Кстати, и в Кремле придерживаются аналогичного мнения. Поэтому надо общественность успокоить, и напечатать какое-нибудь опровержение. В том смысле, что Блистатель­ный Недоносок – это просто такая метафора, и газе­та ни на кого конкретно не намекала.

Г о н д у р а с о в. А это действительно метафора, и чер­тов пачкун, запустивший ее, действительно ни на ко­го конкретно не намекал?

Т у р а н д о т о в(кричит). Да я-то почем знаю, наме­кал он на кого-то или не намекал! Я знаю не больше вашего, и нахожусь в неведении вместе со всей обще­ственностью!