Блистательный обольститель

Анне-Лиз глядела на город, окутанный дымом и пылью. Только с полдюжины строений возвышаются за резиденцией, кое-где на крышах сложены стены из булыжника, чтобы защититься от огня. Солнце пробивается сквозь дымку белой штукатурки, сквозь нее видны лишь яркие краски и неясные движущиеся фигуры. Солнце, отражаясь от золоченых куполов храмов и минаретов, слепило глаза Анне-Лиз, однако она продолжала вглядываться вдаль, как будто надеялась увидеть хоть какой-нибудь знак от Дерека. Даже если он удачно добрался до Кемпбела и ведет теперь отряд обратно в город, это все равно опасно: бандиты упорно удерживают каждую улицу Лакнау. Часто она с содроганием представляла Дерека убитым, лежащим на куче булыжников или загнанным в какое-нибудь покинутое строение. Чувствуя, как тревожно бьется ее сердце, она отвернулась и поспешила к тем, кого должна была еще накормить. Пот бежал по ее вискам, и сари прилипло к бедрам. Она слышала, как Мариан беспечно болтает с мужчинами.

Профессор Сандервиль выглядел измученным жарой, его пробковый шлем съехал в сторону. На нем были дымчатые очки, но когда Анне-Лиз добралась до него, он попытался отдать ей их на время, заметив, как она щурится от солнца. Но Анне-Лиз отказалась:

— Мне не нужно стрелять по цели, как вам, и потом у вас начнется головная боль, если вы лишитесь очков.

Сандервиль иронически засмеялся:

— Я расплавляюсь от этой жары. — Он запустил руку в корзину и ухватил засохшую лепешку. — Опять остатки! — Он мрачно вздохнул.

Анне-Лиз похлопала его по плечу:

— Если вы останетесь здесь до завтра, я выдам вам пищу первому. Я не хочу, чтобы вы стали таким же тощим, как одна из ваших египетских мумий.

Он печально улыбнулся:

— Я уже мумия. Это адское солнце высушило меня. В конце концов ребята, пытающиеся спасти нас, хоть иногда бывают в тени.

— Надеюсь, Дерек в безопасности, — проговорила она, снова взглянув на город. — Огонь в сторону отряда Кемпбела стал сильнее в последние часы.

Сандервиль кивнул:

— Эти негодяи, как крысы в ловушке, но это — большие крысы, и они набрасываются на людей. Сражение так долго продолжается с их преимуществом, что пора бы уж удаче от них отвернуться. — Он сжал ее руку, когда она поднялась. — Молитесь за нас, дорогая. Может быть, ваш отец пользуется доверием у Бога.

Через парапет Анне-Лиз окликнул Роберт:

— Может, кто-нибудь не съел свой ленч? Мое брюхо прилипло к позвоночнику.

— Брюхо, сэр? — Она сделала вид, что шокирована его грубостью. — Фи, как вы грубо выражаетесь! Если бы это было в старой доброй Англии, клянусь, я просто упала бы в обморок!

Он рассмеялся:

— Вы, вероятно, единственная женщина, из тех, кого я знаю, кто может быть шокирована обычной грубостью! — Он смотрел на Анне-Лиз почти нежно. — В этом аду вы со своим спокойствием очень нужны всем. — Его тон вновь стал шутливым после того, как он откусил несколько кусочков лепешки. — А где бисквиты, конфеты, джем? Какой сорт чая вы сегодня завариваете, мадам? То, что вы называете завтраком, моя гончая сочла бы просто за издевательство.

— Простите, сэр, но завтра ваша порция будет еще меньше. Может быть, вечером смогу вам предложить что-нибудь другое. — Она наклонилась к его ноге, чтобы проверить повязку. Шов был белым, без признаков покраснения.

— Как ваша нога, Роберт? Все еще болит?

— О, она вся горит, — ответил он, жадно вгрызаясь в лепешку. — Но я привык к этому, как привык к мысли о вашей женитьбе с Дереком.

Она внимательно посмотрела ему в глаза:

— А разве идея о нашей женитьбе так трудна для усвоения?

— Только поначалу, но теперь я восхищаюсь вами, и не только как самой красивой девушкой в резиденции. — Он на минуту умолк, выражение его лица стало серьезным. — Когда Дерек женится на вас, семья приобретет замечательную леди. А если кто-то из нас слишком старомоден, чтобы оценить это, тот много потеряет. — Он по-братски протянул ей руку. — Высоко держите свою хорошенькую головку и любите Дерека! Он же любит вас так, что способен основать новую династию.

— Я буду помнить об этом.

— Запомните также, что я тоже очень люблю вас. Я всегда вас любил, но мне не хватило смелости понять это. Жаль, что не первым встретил вас — мне не повезло. Но я не буду таким глупым с Джейн.

— Она очень обеспокоена этим.

— Хорошо, надеюсь, это удержит ее от флирта, которым она занимается с такой легкостью. Я предпочел бы, чтобы Джейн относилась ко мне серьезно.

Анне-Лиз рассмеялась:

— О, она очень серьезно относится к вам. Она уже вышивает ваше имя на носовых платках.

— Тогда, пожалуй, я позволю ей пострадать несколько недель. Она слишком долго потворствовала местным щеголям…

— Но, пожалуйста, — прервала его Анне-Лиз, — не надо, чтобы Джейн страдала! Она очень достойная девушка и принимала ухаживания джентльменов в резиденции только потому, что вы игнорировали ее.

Роберт посмотрел на нее серьезно: