Блицкриг – капут

Двигаясь со штабной группой перед колонной легкораненых, комполка то и дело посматривал на часы. Несмотря на промаркированную пограничниками с помощью висящих на ветках белых лоскутов тропу, идти через мелколесье безлунной ночью было трудно. Зажигать ручные фонари Гаврилов категорически запретил. Особенно трудно приходилось раненым. Посыльные от Шапкина уже дважды предупреждали, что раненые отстают. В 01:45 из крепости сообщили по радио, что тяжелая артиллерия противника перенесла огонь на опушку леса. Немецкое командование пока отставало от развития событий. Но такое везение могло скоро кончиться. Необходимо было что-то делать.

Командир полка подозвал к себе четырех связных и приказал передать командирам эшелонов приказ выходить влево на опушку леса и двигаться также тремя колоннами вдоль опушки. В 01:58 передовой отряд вышел из леса на поле. Гаврилов приказал остановиться и подождать, пока подтянутся раненые. Хотя каждая минута промедления могла обойтись очень дорого.

В 2 часа 5 минут движение возобновилось. Колонны благополучно миновали селение Гершоны, оставшееся в двух километрах слева. После Гершон на автодороге Брест – Кодень замелькали фары автомобилей. Над горизонтом показался полумесяц. Посветлело. Немцы с автодороги заметили колонну полка. С дороги в сторону колонны полетели осветительные ракеты. Гаврилов приказал снова свернуть в лес.

В 02:35 сзади загрохотали разрывы. Немецкая артиллерия обстреливала лес в том месте, где колонна ушла с поля. Враг наступал на пятки. В 02:50 над головой зашелестели снаряды. Две последние уцелевшие гаубицы с восточной стороны Цитадели по целеуказанию разведбата начали заградительный огонь по автодороге по обеим сторонам от предполагаемого участка прорыва. При свете неполной луны идти по лесу стало значительно легче.

В 03:15 голова колонны подошла к опушке леса на предполагаемом участке прорыва через поля. Гаврилов со штабом к этому времени нагнал передовой отряд. Запретив выходить на поле, комполка приказал ждать, пока подтянутся все колонны, а сам вместе с Иваницким и Баландиным начал осматриваться. Штабные группы разворачивали радиостанции.

В свете месяца и запускаемых немцами над полем осветительных ракет было видно, как со стороны Бреста по шоссе с околицы Бернад выходят автомашины, с которых выгружаются солдаты противника. Далее немцы следуют пешим порядком вдоль железной дороги. На шоссе слева каждые 20 секунд вставали разрывы гаубичных снарядов. На таком расстоянии эллипс рассеяния снарядов дивизионных гаубиц имел размеры 240 на 45 м, причем длинная ось эллипса почти точно ложилась на шоссе. По этой причине по шоссе немцы не двинулись. Оценив обстановку, Гаврилов приказал Иваницкому обстрелять разгружающуюся пехоту противника. Баландину приказал развернуть за кустами на опушке ротные минометы. Начарт определил координаты целей и начал корректировать огонь двух гаубиц из крепости. Радисты доложили об установлении связи с разведбатом.

Знакомый Гаврилову командир разведбата капитан Падерин сообщил, что 30 минут назад со стороны Бреста в Бернады втянулась длинная колонна грузовиков, не менее 50 машин, и он дал команду в крепость открыть заградительный огонь. Не рискнув прорываться под огнем по шоссе, противник начал выгружать с автомашин пехоту на окраине Бернад. К настоящему моменту выгрузилось уже 500 человек пехоты, которая занимала позиции за насыпью железной дороги на участке Бернады – Прилуки по фронту длиной 3 км. У околицы Бернад развернули одну батарею полковых пушек и одну батарею противотанковых. По центру рубежа разворачивались батареи минометов. Немцы имели до 30 легких минометов и 10 станковых пулеметов. Пехота развернута в одну линию за насыпью железной дороги. Пулеметы распределены по фронту равномерно. Разведбат противником не обнаружен и занимает позицию по центру участка. Противник как на ладони. Имеется отличная возможность ударить по немцам с тыла.

Гаврилов знал, что у Падерина в наличии около 300 бойцов, 400 лошадей и штатный комплект тяжелого вооружения, то есть 3 ДШК, 6 станковых пулеметов, 12 ротных минометов и 12 ПТР. Боевые возможности у Падерина были больше, чем у него самого. Иван Васильевич еще раз мысленно подивился прозорливости командарма. Если бы не разведбат, шансов прорвать немецкую оборону практически не было. Укрывшиеся за насыпью железной дороги немцы неуязвимы для стрелкового оружия. В лучшем случае лишь небольшая часть полка смогла бы прорваться в лес. Остальные полегли бы на поле перед железной дорогой.

Впрочем, если бы разведбата не было, Гаврилов не стал бы брать в прорыв раненых и, скорее всего, успел бы пересечь поле и уйти в лес до подхода немецкой пехоты. Колонна раненых все-таки сильно замедляла движение.

Так что и сам он, тоже, не дурак, мысленно похвалил себя Иван Васильевич. И тут же одернул себя. Рано радоваться. «Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати». Поговорка древних русских воинов была донельзя к месту.