Блицкрига не будет!

На его скорость реакции женитьба не повлияла, ситуацию он оценил быстро. Улыбаясь, что-то сказал Бате, отчего тот тоже засмеялся, хлопнул меня по плечу и, всё ещё смеясь, сказал:

– Меня нет.

И испарился. Вот демон, он что, вместо того чтобы спать с женой, как все порядочные люди, отрабатывает приёмы готом-по, искусства быть невидимым? По поводу «спать с женой» у меня в мозгу тут же возникла картинка, и стоять стало несколько неудобно. Вот ёлки-палки, у меня тут, кажется, шпиён нарисовался, а я думаю о жене, как она лежит, вся такая голая. Нет, да что же это такое. Ладно, расслабился, и будет. Серёга уже стоит рядом, продолжая улыбаться.

– Его будут вести, попробуют нащупать связи, но трогать пока не стоит.

– Согласен.

И всё это в течение тех нескольких минут, пока сводный батальон 1-й Гвардейской Воздушно-Десантной Болградской бригады рубил строевым по центральной улице. Строй прошёл, толпа взорвалась овациями, в воздух летели кепки, береты, шарики, даже дети. Люди ликовали, они гордились своими защитниками. К нам бы так относились в моём времени, хоть кто-нибудь.

Зато я помню, как в видеозале народ кричал Рембо, экранному суперу: «Мочи их». А «мочил» он нас, советских десантников. Я помню, как мой однокашник, кавалер двух орденов Красной Звезды, железный парень, который на учениях двое суток шёл со сломанной ногой и не стонал, плакал и кричал им: «Он же меня убивает, он же ваших детей убивает, что вы за люди!» Да, добрые воспоминания. Ладно, забыли.

Праздники закончились, и жизнь вернулась в уже привычную колею. Учёба, учёба и ещё раз учёба. Нас всё время пополняли оружием, техникой и снаряжением. Например, количество десантных самолётов «ЛиС-2д» достигло 22, транспортных «ЛиС-2т» – 15 штук. Летуны были счастливы. Похоже, наша бригада стояла первой в списке на всё новое, разгрузками и десантными ранцами образца 1940 года нас укомплектовали полностью. Как минимум одна рота в каждом батальоне была вооружена автоматами. Насыщенность подразделений тяжёлым стрелковым оружием достигла высшей точки. Иными словами, моя бригада по огневой мощи была значительно сильнее любого немецкого пехотного полка.

И что интересно, в газетах ничего из этого не освещалось. Писали об открытии новой швейной фабрики в Иваново. Писали о строительстве новых жилых кварталов, кстати, пели дифирамбы нашему Пушкину. Публиковали постановления партии о строительстве сети автомобильных дорог и развитии периферии. И ничего об армии и вооружении. Обычные сообщения в рамках повседневной текучки. Типа награждений и присвоений новых званий военачальникам. Вот тут мелькнуло знакомое имя. Генерал-лейтенант И.Р. Апанасенко стал генерал-полковником и заместителем командующего Западного округа.

Не забыл товарищ Сталин моего рассказа о том, как в первые дни войны Апанасенко гнал на запад дивизию за дивизией и тут же создавал и вооружал вместо них новые. Да ещё строил стратегические дороги и следил за боеспособностью и мобильностью вверенных частей и подразделений. В том, что японцы так и не вступили в войну, во многом была его заслуга. Надеюсь, это назначение пойдёт на пользу и войскам, и командованию Западного округа.

Лично я сейчас большую часть времени сидел над картами. Мой начштаба и его начальник оперативного отдела гоняли меня по-чёрному. Наступательный бой, оборонительный бой, встречный бой, построение на марше, карты, схемы, выбор позиции, оборудование обороны в один эшелон, в два эшелона, ближайшая тактическая задача, последующая задача. Короче говоря, умение воевать, находясь в штабе, а не размахивая шашкой. Плюс к этому обязательная физическая подготовка всех офицеров, вне зависимости от занимаемой должности.

Домой я приходил мёртвый. И сразу оживал. Не знаю, есть ли Бог, но он явил мне чудо – мою жену. Натали всегда знала, что со мной. Знала, едва взглянув мне в глаза, а иногда и раньше. А главное, знала, что со мной делать в каждом конкретном случае. Когда начать расспрашивать, когда сначала срочно кормить, когда успокаивать, а когда откровенно возбуждать, не давая даже раздеться. А когда молча поцеловать и уйти на кухню или в комнату к матери. Mon ange (мой ангел)!

Зима была на удивление приятная. Солнечная, сухая, снега немного. По сравнению с той, куда меня занесло в начале года, с морозами под 40 и снегопадами, а также с предстоящей зимой 1941/1942 года, с не меньшими морозами и снегопадами, эта зима была подарком судьбы. Полевые выходы сменялись учебными выбросками. Отработка развёртывания с ходу и занятие долговременной обороны. И большая радость для меня – мы получили для полевых испытаний парашютную платформу «П-1».