Блитвуд (ЛП)

Я поднялась на ноги и сквозь темень направилась к двери. Когда я открыла дверь, внутрь комнаты полился свет из коридора, а это означало, что потайная дверь библиотеки была открыта. Я вздохнула с облегчением и повернулась, чтобы закрыть дверь комнаты канделбеллума. Когда я закрыла дверь, я услышала слабое звяканье колоколов — последний отрезок песни, которую мне пела мама, напомнив об увиденной мною только что истории. Истории, созданной из света и тьмы. На чём я была сосредоточена?

Испытывая ощущение, будто я что-то упустила, я повернулась и пошла в сторону света.

ГЛАВА 34

«Плавно-быстрое, сладко-солёное, с блеском и тьмой, —

Что рождает бессменно тот, чья красота неизменна:

Славен, славен Господь».

Пока я поднималась по лестнице в библиотеку, я слышала бормочущий голос.

— Славен Господь, сотворивший столько пёстрых вещей

— Небо синее в пежинах белых.

Мисс Шарп читала стихотворение. Я никогда раньше не слышала этот стих.

— Форелей в ручье с розоватыми родинками вдоль спины; лошадиные масти,

Россыпь конских каштанов в траве; луг, рябой от цветов;

Поле чёрно-зелёное, сшитое из лоскутов;

Для работ и охот всевозможных орудия и снасти.

Это было стихотворение, которое чествовало необычные, омрачённые, несовершенные — аспекты, ни светлые, ни тёмные, а что-то среднее. Это казалось подходящим гимном моему возвращению из темноты в свет.

— Все такое причудное, разное, странное, Боже ты мой! — Все веснущато-крапчатое вперемешку и одновременно…

Я добралась до верхней ступени на последней строке стихотворения. Мисс Шарп и Мисс Кори сидели за столом, на котором стоял поднос с чайными чашками и булочками. Обе их головы: одна золотая, другая рыжая, склонились над одной и той же книгой. Мисс Кори была без своей шляпки с вуалью. Без неё я смогла увидеть испещренный рисунок, который распространился по её лицу. Лицо мисс Кори было таким же пёстрым, как и пятнистые, веснушчатые вещи, воспетые в поэме. Она выглядела как экзотическое существо, столь же странное в своём роде, как населявшие Блитвудский лес фейри, но в тоже время довольно милое, из-за чего, должно быть, Мисс Шарп и читала стихотворение, прославившее такую «причудливую, подлинную, скромную, необычную красоту». Мисс Кори определенно смотрела на неё с благодарностью — настолько пристально, что не видела меня. Но когда Мисс Шарп оторвала взгляд от страницы, её глаза широко распахнулись.

— Мои колокола! Ава, что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно побывала…

— В огне, — закончила Мисс Кори, решительным щелчком закрыв книгу, которую читала Мисс Шарп, словно могла стереть то, что мы услышали, всего лишь захлопнув книгу со стихотворением.

— Твоё лицо покрыто сажей, — её глаза стали ещё шире. — И у тебя в волосах перья!

Я пригладила волосы и вытащила из них чёрное перо — одно из перьев Рэйвена, застрявшее во время поцелуя. Я покраснела, вспомнив об этом.

— Ты была с Дарклингом, — сказала мисс Кори.

— Да, — призналась я, — но я могу объяснить. Он не злой. И когда мы встретились в день зимнего солнцестояния, он мне всё объяснил…

— С тех пор ты встречалась с ним? — прошипела Мисс Кори.

Кровь, которая прилила к её щекам минуту назад, теперь отлила и пятна песочного цвета, клеймившие её лицо, стали ярко контрастировать на фоне появившихся белых. Она отвела от меня взгляд, когда я посмотрела на неё. Вот так теперь и будет? Будет ли моя репутация настолько омрачена связью с Дарклингом, что все мои друзья отвернутся от меня? Времени беспокоиться об этом у меня не было.

— Это к делу не относится! — воскликнула я. — Натан увёл его в лес.

— Натан забрал его? — спросила мисс Шарп. — Может ты иначе хотела выразиться?

— Нет, она всё верно сказала, — донёсся голос из дверного проёма, где стояли Хелен и Дейзи.

— Мы видели, как Натан уводил Дарклинга в лес, — продолжила Дейзи. — У него в руке был кинжал мистера Беллоуза.

— Вы уверены, что Натан контролировал ситуацию, а не Дарклинг?

Мисс Кори добавила:

— Они хитрые существа — безжалостные, коварные и бесчеловечные.

Мисс Шарп поморщилась от резкости последнего слова.

— Серьёзно, Лил, я думала, ты более терпима. Ты говоришь как социальные Дарвинисты.

— Мы говорим не о разных видах людей, Ви. Ты понятия не имеешь, каковы эти монстры. Один из них убил мою бабушку.

— Вы уверены? — прервала я. Мне было ненавистно смотреть, как два моих самых любимых учителя спорят: — Рэйвен говорит, что «сумерки» могут замаскировать себя подо что угодно. Может, один из них убил вашу бабушку.