Блюститель сказочного порядка

Тим между тем тоже ворочался. Он подтянулся, практически перевесившись через подушку и повернулся лицом ко мне. Пока я осмысливала странную конструкцию, он… поцеловал… хм… хорошее начало ночи… надеюсь у местных крепкий сон.

Глава 5

Только утром стало ясно, какую ценную услугу оказал Вольдемар, выделив этот чуланчик. Вечером казалось, кроме него никто не замечает треклятых колышков, утром выяснилось — замечают. Сказанские молодцы скромно толклись на границе, но заходить за нее не рисковали. Сомнительная защита от толпы парней, но лучше так чем ничего.

— Уходить надо отсюда как можно скорее, — глаза Тима нехорошо сверкнули. — Им после длительной изоляции любая сойдет. А уж когда молодая и красивая…

«Красивая» — эхом отдалось в голове. Захотелось вскочить и проорать: «Он считает меня красивой!». Вместо этого поспешила одеться. А ну как молодцы пересилят робость перед возможной старостью.

Доставать скатерть при таком конвое не рискнули. Завтрак в столовой под прицелом взглядов вышел скомканным и безвкусным. Я давилась кашей, захлебывалась соком, и мечтала стать невидимкой. Это же надо так влипнуть.

Из столовой вылетела быстрее стрелы и помчалась искать где-то запропастившегося Вольдемара. План мы с Тимом наметили еще вчера. Очень хлипкий и ненадежный, но другого-то нет. К тому же есть в нем одно сомнительное местечко: без Змея Горыныча ничего не выйдет, а он хоть и добрый, но подневольный.

— Разговор есть, — старейшего принца общины мы изловили сразу после завтрака. Глаза молодого старичка так и лучились лукавым любопытством. — Нам бы Горыныча для разговора вызвать. Сделаешь?

— Легко. Только не время сейчас, — он кивнул на солнечные часы. — Скоро Любава… хм… Ужасная в город полетит. Она там долго будет развлекаться. Горыныч назад вернется. Она его свистком вызывает. Простому уху тот звук не услышать, а для Горыныча в самый раз. Вот тогда самое то.

— Так почему Змей Горыныч вас просто с горы не спустит пока ее нет? — проблемы-то вовсе не существует, оказывается. Им просто нравится тут сидеть. Иных объяснений не вижу.

— Э-э-э, нее все так просто, — Вольдемар смотрел на меня как на несмышленыша. — Думаешь я о том же не подумал, когда об отлучках узнал. Только бесполезно это все. Заколдован Змей. Заклинанием связан. И разрушить его мы так и не смогли, как не пытались. А другого пути, кроме как по воздуху, тут нет. Раньше может и был, да Любава все предусмотрела.

Уф-ф, а я уж решила, ошиблась в Вольдемаре. Потому как только фантом не способен сбежать из открытой ловушки. Он по привычному циклу движется. Если его историей побег не предусмотрен, то все… пленен навечно.

— Ты главное Змея Горыныча кликни. Остальное наша забота.

Чтобы не терять время, мы убрали нехитрые пожитки и еще раз изучили фантомные области пещеры. И чем больше на них смотрели, тем меньше они нравились. Дело представлялось довольно безнадежным. Самая большая область располагалась настолько неудобно, что изменить ее, не затронув гору, невозможно.

— Снаружи бы осмотреть все хорошенько, — произнес Тим, подтверждая мои мысли. — Опасно тут что-то менять.

— Где тут наши беглецы? Мы их проучим! — пророкотало совсем рядом.

Змей Горыныч шел вразвалочку и радостно попыхивал темным дымком. Сегодня явно главенствовала вредная голова, а две другие словно в дурмане пребывали. Вид у них был блаженный и придурковатый.

Я бросила встревоженный взгляд на Вольдемара. Тот развел руками в ответ.

— Он всегда такой, когда Любавы Ужасной нет. Чем она его поит неведомо, но действует безотказно.

Что ж, придется работать с чем есть. Пока я размышляла как получше подобраться к новому вредному Змею Горынычу, Тим выступил вперед.

— Хочу с чудищем двенадцатиголовым сразиться, — с вызовом произнес он. — Чтобы Любава… эм… Прекрасная узнала какой я храбрый воин.

— Она и так знает, — отмахнул Горыныч и продолжил досмотр вверенной территории.

Он принюхивался, прищуривался и заглядывал во все щели, точно наделся разгадать заговор.

— Нет. Если бы знала, не посадила бы в одну пещеру с этим сбродом. А сразу бы взяла в мужья законные. А раз я до сих пор тут, значит она ждет от меня подвигов. Не хочу тут сидеть, хочу сразиться с чудищем двенадцатиголовым.

Горыныч задумался. Он скреб когтем чешуйчатый затылок и размышлял вслух. Две одурманенные головы не отвечали, продолжая блаженно улыбаться, но привычку все обсуждать с ними, третья голова побороть не смогла.

— Ежели подумать, то он прав, — рассуждал Горыныч. — Любаве хлюпик ни к чему. Выпускать пленников нельзя, но про бой она ничего не говорила. Ежели хлюпик выиграет, то может и нас хозяйка наградит, — определился он и тут же возмутился: — Где же я тебе чудище найду? У нас тут таких уродов отродясь не водилось.

Тим выразительно посмотрел на сразу три головы Змея Горыныча, хмыкнул и вкрадчиво попросил:

— Ты меня главное наружу выпусти. Спуститься-то со скалы все равно нельзя. А там я сам чудище отыщу.

— На скале? — Горыныч недоверчиво хмыкнул, но любопытство пересилило. — Эх, добрый я стал. Старею. Выходи, горемычный.