Блюститель сказочного порядка

— И вас тоже Змей Горыныч? — очень естественно изумился Тим.

— А деву-то, деву он как прихватил? — прошамкал с сомнением дедок. Волосы у него свисали до пояса, как и борода. — До сих пор не ошибался.

— А спала я. Одеялом укрылась. Он и не разобрался.

— Стареет аспид. Надо же.

Не знаю как Змей Горыныч выглядел раньше, но мне он одряхлевшим не показался. Да и вообще, впервые слышу, чтобы фантомы старели.

Тут они, кстати, тоже вперемежку с коренными сказанцами. Из четырнадцати местных принцев тринадцать — фантомы, и лишь один вполне настоящий. Тот самый дедок, что попался в лапы к Змею Горынычу первым.

За годы заточения, счет которым давно потерял, он не растерял ни задор, ни пыл, хотя ему и пришлось сложнее, чем остальным.

— Это сейчас новеньких закинули, дверь запечатали и тихо. А раньше я туточки один одинешенек был. Любава ко мне каждый белый день наведывалась. Все ждала, спасать буду. А как спасать коли сам в заточении. Я после и рад бы спасти. Да выйти не смог. Перестаралась Любава. Все принца настоящего искала. Такого, кому любые преграды по плечу. Ну вот и доискалась.

Я слушала и не могла оправиться от удивления, то и дело бросая взгляды на Тима. Тот тоже выглядел ошарашенным. Ну еще бы… Это сколько же дедок тут сидит?! Век сказанцев куда длиннее нашего!

Глава 4

А дедок, тем временем, заливался соловьем. Местным его побасенки, похоже, давно надоели.

— Ты не смотри что я усох, как яблоко после печки, — подмигнул он мне, заметив испуг. Преграда, способная задержать на такой срок, может и для нас стать непреодолимой. — Граница тут проходит. Одна из границ. Часть скалы находится в Фантомии, часть — в Сказании. Долгое время все в порядке было. Привыкли мы прыгать кто куда. Не замечали разницы. Да и как заметишь-то?

Я мысленно с ним согласилась. Я о попадании в Фатомию всегда узнаю постфактум, если, конечно, целенаправленно не ищу нужную сказку.

— А разница-то оказывается есть, — дедок впервые горестно вздохнул. Видать не настолько стар, насколько выглядит. — Время в Сказании и Фантомии течет по-разному. Это я уже тут выяснил. Когда изредка к Фантомам бегаешь, то ничего, стало быть, страшного. А вот если как мы живем и там, и тут, начинает сказываться. Мы в Фантомии стареем быстрее. А вот фантомам все едино. Бессмертные они. Как есть бессмертные. Даром что болванки порченные. Одно и тоже изо дня в день молотят.

Вот и выяснилась причина говорливости дедка. Фантомов тут больше, чем сказанцев. Первые трындят заданную роль так усердно, что хочется заткнуть кляпом рот. Вторые — устали слушать.

— Выходит в Фантомию ходить нельзя? — спросил Тим.

Лицо у него при этом сделалось таким озадаченным, что я живо представила, о чем он думаем. Картинка нашего выхода получилась серой и унылой: идут по дороге два старичка и ловят вставные челюсти друг друга. Хотя, не будет у нас вставных челюстей. Откуда им тут взяться?!

— Отчего нельзя? Можно. Только изредка. Да и что там часто делать? Скукота. Все одно и тоже. В детстве интересно, потом надоедает до зубовного скрежета.

— Можно нам ходить в Фантомию. Нам точно можно, — шепнула я Тиму, когда дедок отвлекся. — Я в бабулинах записях про это уже прочитала. Не все поняла, но это запомнила точно.

Вальдемар, а именно так звали дедка, охотно показал нам пещеру и объяснил местные порядки. В роли купальни тут выступало озеро, которое фантомы создали самостоятельно.

Сказочные принцы владели таким количеством волшебных безделушек, что могли бы построить дворец практически в любом месте. Дворец не вышел из-за стыка реальностей, но обжиться они все-таки сумели.

Купальня, импровизированный сортир, столовая, спальни. За громкими описаниями скрывались бревна, сено, и самодельная мебель, но факт: жить тут можно.

Бревна для мебели поставляла жалостливая часть Змея Горыныча в тайне от злобного собрата. Она же помогала делать купальню, когда Любава спала. И вообще, Змей отличался говорливостью и общительностью, любил играть и обожал выигрывать. Одного он только никогда не нарушал: не выпускал пленников. А заходил внутрь так осторожно, что подловить трудно.

— Неужто за столько лет ни разу не попытались? — не поверил Тим.

— Отчего же не попытались?! Потом прощения долго пришлось просить. Хорошо еще, третья голова отключилась. Вторая — ничего не поняла. А первая — вовсе спала, — вздохнул Вольдемар, усаживаясь на табурет в столовой.

Табуретом это называлось лишь условно. Скорее отшлифованный пенек, но сидеть удобно.

— Скрутили мы как-то Горыныча сообща. Долго план строили. Готовились. Выбрали время, когда Любава точно спит. Чтобы оторваться от погони, значит. Вышли наружу. Грудь колесом. Глаза от яркого света слезятся. Важные жуть, — дедок хитро улыбнулся и умолк, поглядывая на нас.

— Любава проснулась? Змей вырвался? Землетрясение началось? — идей у меня всегда было много и делилась я ими охотно.

— Спуститься не смогли, — хмыкнул Тим. — Там же сход отвесный практически.

— С одной стороны, — другие я глянуть не успела, но надо же верить в чудо. Иначе как жить-то?