Блюстители

Специалист, которому мы отдаем предпочтение, доктор Кайл Бендершмидт из Университета Содружества Виргинии в Ричмонде. Много лет он занимается преподавательской деятельностью и создал одну из ведущих в стране научных криминалистических лабораторий. Я поговорил о нем с другими адвокатами и убедился, что они от него просто в восторге.

Мы стараемся, чтобы наши расходы на услуги экспертов, частных детективов и юристов, когда они нам необходимы, не выходили за рамки 75 тысяч долларов. Адвокатам вообще стараемся не платить — за годы нашей деятельности мы научились быть весьма убедительными в просьбах, обращенных к тем, кто нам сочувствует, поработать на нас бесплатно. По всей стране у нас имеется довольно широкая сеть людей, согласных на подобные условия. Мы надеемся, что ученые и эксперты также хотя бы сократят свои гонорары, учитывая, что речь идет о помощи невинно осужденным, но такое случается редко.

Стандартная ставка Бендершмидта — 30 тысяч долларов.

— У нас они есть? — спрашиваю я у Вики.

— Конечно, — с улыбкой отвечает она. Вики всегда настроена оптимистично. Если выяснится, что нужной суммой мы не располагаем, она сядет на телефон и найдет каких-нибудь спонсоров.

— Тогда давайте наймем его, — предлагаю я.

Мэйзи со мной согласна. Мы переходим к обсуждению кандидатуры второго эксперта.

— Похоже, работа со свидетелями, за которую ты взялся, Пост, тоже будет непростой, — произносит Мэйзи. — Я хочу сказать, что ты вступил в контакт с Джун Уокер, Зеке Хаффи и Кэрри Холланд, и пока никто из них не желает с тобой говорить.

Как, наверное, и в офисах многих других организаций, в фонде «Блюститель» принято беззлобно подтрунивать друг над другом. Вики и Мэйзи неплохо уживаются, хотя стараются ограничивать общение друг с другом и пореже вступать в прямой контакт. В общем, находясь в городе, я неизбежно становлюсь мишенью для их шуток и подначек. Если бы мы все не любили друг друга, наши пикировки были бы более жесткими.

— И не говори, — со смехом отвечаю я на реплику Мэйзи. — Кстати, напомни мне, пожалуйста, последний случай, когда дело, которым мы занимались, уже на старте шло как по маслу.

— Ну, мы — черепаха, а не кролик, — замечает Вики, с удовольствием вставляя в беседу одно из своих любимых сравнений.

— Ага, — киваю я. — Прежде чем мы приняли решение заняться делом Куинси, мы три года все проверяли и перепроверяли. Ты хочешь, Мэйзи, чтобы мы добились освобождения за месяц?

— По крайней мере, покажи, что мы как-то продвигаемся вперед.

— Я еще не пустил в ход все свое обаяние.

— Когда ты снова поедешь в Сибрук? — интересуется Мэйзи.

— Не знаю. Я намерен откладывать это столько, сколько будет возможно. Там никто не знает, что мы вступили в игру, и мне бы хотелось подольше оставаться в тени.

— У тебя есть серьезные опасения? — спрашивает Вики.

— Пока сложно сказать, но я допускаю, что дело может быть опасным. Если Руссо убрала какая-то банда наркоторговцев, то эти парни все еще где-то там. В том числе и убийца. Мое появление, скорее всего, привлечет их внимание.

— Все это кажется ужасно рискованным, — вздыхает Мэйзи.

— Так оно и есть. Однако с риском связано большинство дел, которыми мы занимаемся. Наши клиенты сидят в тюрьме, хотя на спусковой крючок нажал кто-то другой. Убийцы же остаются на свободе и смеются, потому что копы схватили и отправили в камеру не того парня. Если они узнают, что какой-то адвокат, который занимается освобождением невинно осужденных, копается в старом деле, им это наверняка не понравится.

— Просто будь осторожен, — говорит Вики.

Для меня совершенно очевидно, что и она, и Мэйзи уже давно переживают, хотя стараются этого не показывать.

— Я всегда осторожен. Ты будешь сегодня что-нибудь готовить?

— Извини, нет. Наши планы придется отложить.

— У нас сегодня замороженная пицца, — сообщает Мэйзи. Стряпать она не любит и, имея четвертых детей, частенько берет готовые блюда в тех отделах супермаркетов, где находится сильно охлажденная еда.

— А где Джеймс? — интересуюсь я.

Несколько лет назад Мэйзи и ее муж стали жить раздельно и попытались развестись. У них это не получилось, но жить вместе получается еще хуже. Мэйзи понимает, что я не просто пытаюсь совать нос в ее дела и меня эта тема действительно волнует.

— Он то приходит, то уходит. Проводит время с детьми.

— Я молюсь за вас, ребята.

— Знаю, Пост. А мы молимся за тебя.

Я не держу еду в своем «пентхаусе». Поскольку дома я бываю крайне редко, она бы постоянно портилась. На сей раз мне не удалось перекусить у моих коллег, и я работаю до темноты, а затем отправляюсь на долгую прогулку по старым кварталам города. До Рождества остается всего две недели, и в воздухе разлита прохлада. Хотя я живу в Саванне уже двенадцать лет, город я так и не изучил. Я слишком часто бываю в разъездах и потому до сих пор не смог отдать должное его богатой истории и своеобразному очарованию. Кроме того, при моем, можно сказать, кочевом образе жизни сложно обзаводиться друзьями. Но я знаю, что мой первый друг — дома и будет рад моей компании.