Блюз черных дыр и другие мелодии космоса

На территории кампуса Калифорнийского технологического института расположено строение, которое внешне выглядит как обычный трейлер. Его сложно отыскать даже при наличии айфона, карты с GPS и знания точных долготы и широты. Мне пришлось пройти по промышленной площадке, а затем свернуть в неприметный проход, ведущий к единственной двери с табличкой “40 метров” – это разговорное название прототипа интерферометра в Калтехе, а также наименование здания, в котором он размещается – своего рода подразделения Центральной инженерной службы. На электронной карте это место не отмечено, точного адреса в кампусе у него тоже нет.

Когда я, не заметив цели, оставила ее метрах в ста за собою, Джейми, на дисплее у которого высвечивались мои координаты, позвонил мне по телефону. “Я выйду вам навстречу, – сказал он, стараясь казаться более раздраженным, чем на самом деле. – Возвращайтесь обратно тем же путем, каким шли”. Так я и делаю – направляюсь в недра промзоны.

Джейми Роллинс, бывший аспирант Рая Вайсса, несколько лет проработал на прототипе “40 метров”, а затем занимал различные посты в организациях, связанных с научным сообществом LIGO. Остановившись в паре метров от него, я вопросительно указываю на дверь, ведущую в трейлер. Потом, приняв смущенный вид, подхожу поближе. “Я же дал вам карту”, – говорит он, притворяясь озадаченным.

Эта единственная дверь служит входом в импровизированное строение. Нет, не так: на самом деле это даже не строение, а что-то вроде временной выгородки, установленной здесь тридцать лет назад для разработки и тестирования детектора. Все основные работы по эксперименту проходят именно в этом трейлере. Однако в лаборатории должны поместиться две 40-метровых трубы, идущие в двух ортогональных направлениях, так что по законам природы никакой трейлер размером с обычный грузовой фургон не может заключать в себе такой детектор. Я не обходила всю конструкцию по периметру, но к ней явно должны быть пристроены какие-то дополнительные сооружения. Десятилетия труда, вместившиеся в это скромное одноэтажное строение, будут увенчаны достижением, которое, как я попробую убедить вас, заслуживает того, чтобы о нем рассказывали и писали снова и снова. Я переступаю еле заметный порог трейлера и оказываюсь там, где все посвящено подготовке эксперимента, в ходе которого будут измерены волны пространства-времени с амплитудой всего десять миллиардной триллионной длины установки.

Характерные величины, с которыми имеет дело этот эксперимент, варьируются от бесконечно малых значений до астрономических масштабов. Сигналы бесконечно малы. Их источники – астрономические. Чувствительность определяется бесконечно малой величиной. И награда за вероятный успех тоже астрономическая. Стремление человека познать Вселенную поистине огромно, и столь же огромен ожидаемый триумф.

И само сооружение, и прототип “40 метров” не принадлежат кому-то одному. Коллектив, работающий над проектом, может быть заменен другим, ученые приходят и уходят, а установка живет своей жизнью, равнодушная к тем, кто рядом. Бесчисленное количество студентов прошло через этот трейлер; каждые несколько лет полностью менялось руководство лаборатории “40 метров”. Любой элемент конструкции должен быть тщательно спроектирован, изготовлен, испытан, отъюстирован, задокументирован и затем интегрирован в работающий прибор. Лучшие технические решения тщательно испытываются, обсуждаются и, наконец, воплощаются в жизнь в двух полноценных обсерваториях LIGO (расположенных не в Калтехе и не в МТИ), где масштабируются и перенастраиваются отдельные элементы. Ни одна операция не терпит суеты, так что экспериментаторы выказывают редкое терпение, выполняя отточенные, свидетельствующие о длительной практике действия. Ученые, конечно, двигаются не в таком замедленном темпе, как астронавты на космической станции, но они столь же уверенны и неспешны. Иногда лаборатория пустеет. Это значит, что участники эксперимента, находясь в душной комнате управления установкой, следят за работой интерферометра.

Джейми протягивает мне защитные очки, а другие надевает сам. Как ни странно, они очень похожи на те, которые он носит изо дня в день. Затем мы натягиваем на обувь бумажные бахилы, чтобы уличная пыль не попала на пол лаборатории. Бахилы эти всего двух видов – очень большие и маленькие; я беру маленькие. Наряженные в бахилы и очки, мы проходим через небольшое помещение, в котором, сгорбившись над компьютерами, сидят парочка аспирантов и парочка постдоков[19], минуем узенькую комнату управления с чернобелыми мониторами и в конце концов, пройдя через двустворчатую дверь, попадаем в помещение, где находится сам прибор. Над дверью, на самой двери и сбоку от нее виднеются таблички, интуитивно распознанные мною как предупреждения об опасности. Однако текст на них я не зафиксировала. Несколько недель спустя я отправила Джейми письмо с просьбой напомнить мне, что же в точности было там написано, и вот какой ответ я получила: