Блюз мертвых птиц

— Умница. И устрой-ка этому повару нагоняй, пока ты там, — посоветовал священник. Он проводил ее взглядом, но в этот раз не позволил взгляду упасть ниже талии. — Прекрасная девушка.

— Как вы думаете, мы этим кочевникам с тюрбанами на головах достаточно всыпали, чтобы нефть и дальше лилась рекой? — выпалил Клет.

«Клет, прошу тебя, не облажайся», — подумал я.

— Что там насчет тюрбанов? — спросил Бруссар.

— Я говорю о цене бензина. Этот «Субурбан», наверное, бензин как паровоз жрет, — ответил Клет.

Я попытался вмешаться в разговор, прежде чем Персел окончательно все испортит.

— Мне кажется, я вас знаю, — сказал я Ламонту Вулси, — вы друг Варины Лебуф.

Его глаза напомнили мне плавающие в молоке темно-синие мраморные шарики, его рот смахивал на утиный клюв, нос блестел от пота, даже несмотря на то, что вечерний воздух был прохладен и становился холоднее с каждой минутой. Я никогда раньше не видел человека с таким странным цветом кожи, с такой причудливой комбинацией необычных черт лица или с глазами, полными столь глубокой, почти фиолетовой синевы, но начисто лишенными нравственного света.

— Да, мне известна мисс Лебуф. Но вот не помню, чтобы видел вас в ее компании, — ответил он. Судя по акценту, он был из Каролины или Тайдвотер — он по-особенному произносил звук «р». Похоже, слово «известна» для описания своих отношений с дамой его полностью устраивало.

— Думаю, она была у вас на лодке, той самой, с рыбой-пилой на носу, — ответил я.

Его холодный синий взгляд остановился на моих глазах:

— Что-то не припомню.

«Это твой шанс», — подсказал мне внутренний голос.

— Разве это не вы живете где-то на острове?

— Жил. Я вырос на морских островах штата Джорджия.

— Никогда не слышали о парне по имени Чад Патин? Он как-то пытался меня пристрелить.

— Откуда же мне знать подобных людей? — переспросил Вулси.

— У этого Патина были не все дома. Он как-то рассказал мне сумасшедшую историю о средневековом инструменте под названием «железная дева». Говорил, что это на каком-то острове. Работает как соковыжималка для винограда, но вместо ягод в нее засовывают людей.

Голова Вулси крутанулась на плечах, как будто он сканировал толпу. Его руки лежали на скатерти, круглые и бледные, словно шарики из теста, грудь надулась, как у павлина.

— Кто вы такие?

— Меня зовут Дэйв Робишо, я следователь из убойного отдела округа Иберия.

Вулси потеребил золотой крест, висящий на груди. Его взгляд снова столкнулся с моим.

— Я думаю, что вы и ваш друг выпили лишнего.

— Я не пью, — возразил я.

Он вытянул ноги перед собой, хрустнув коленными суставами, и улыбнулся.

— Так, может, стоит начать? Рюмашка-другая дает прекрасное оправдание говорить все, что душе угодно. А потом можно просто извиниться, и делу конец.

— Как-то не приходило на ум. Значит, «железные девы» — не ваша специализация?

Он почесал спину и водрузил на нос почти непроницаемые черные солнечные очки.

— Нет, как-то в последнее время не доводилось мне встречаться с девами, ни с железными, ни с какими другими.

— А как насчет девчонки по имени Блу Мелтон?

— Кого?

— Ее похитили на вашей лодке.

— Лодка, которую вы описываете, мне не принадлежит, и я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, мистер Робишо.

— А как насчет самолета-амфибии, на котором вы были? Всегда хотелось на подобном прокатиться.

— Этот разговор окончен, — отрезал Вулси.

Девушка-вьетнамка поставила стейк перед Бруссаром, мясо было настолько горячим, что еще шкворчало в подливке.

— Повар приносит свои извинения и надеется, что теперь вам понравится, — вымолвила она.

— Позже отведи-ка меня на кухню, хочу с ним познакомиться, — ответил Бруссар, — не хочу, чтобы он покинул нас с обидой на душе.

— Ну просто белый господин, — вставил Клет.

— Ваши насмешки неуместны, сэр, — ответил преподобный, — я лишь пытался объяснить этой девчушке, что просто дразнил ее, когда говорил о том, чтобы устроить нагоняй повару.

— Так я об этом и говорю. Нужно совершать побольше таких добрых поступков, особенно в отношении вьетнамцев, — заявил Клет, разжевывая лед и подняв указательный палец для убедительности. — Я во Вьетнаме много чего повидал. Как с заключенных кожу сдирают, как ночью в деревнях перерезают людям горло и потом красят их лица в желтый цвет. Знаете, такое вот тяжелое дерьмо, о чем папики дома слышать не хотят. Знавал одного пулеметчика на вертолете, который не мог дождаться возвращения в зону свободного огня. Кто-то спросил его, как он умудрился убить столько женщин и детей, а он ответил: «да проще простого, они не так быстро бегают». Вы когда-нибудь задумываетесь о подобном, заправляя свой «Субурбан» на бензоколонке?

Разговор за столом замедлился и затих. Амиде поднял руку и жестом подозвал охрану, словно хватая воздух руками.

— Охрану позвал? — сказал напоследок Клет. — Знаешь, что, преподобный, я прослежу за той вьетнамской девочкой, и если обнаружу отпечаток хотя бы одного твоего пальца на ней, ты получишь такую рекламу, которая тебе никогда не снилась.