Блюз мертвых птиц

— К сожалению, книги по истории пишутся победителями, — мягкие щеки пастора были покрыты красными и синими кровеносными сосудами, а рот принимал форму маленького овала, когда он произносил звук «о». Ритм его голоса, казалось, доносился из другой эры и действовал почти гипнотически.

— Знаете, чьи эти слова?

— Адольфа Гитлера.

— Очень важно, чтобы вы помогли мисс Лебуф. Ее муж не тот, за кого себя выдает. Он мошенник, и может быть опасен. Мне кажется, у него могли быть какие-то дела с преступниками в Новом Орлеане, людьми, которые занимаются сбытом краденых картин. Я не уверен в этом и не хочу относиться к нему несправедливо, но я не сомневаюсь в том, что он хочет превратить жизнь мисс Лебуф в ад.

Варина села, поправила платье и засмотрелась на дождь, поливающий каналы. Каждые несколько секунд она без стеснения смотрела прямо в глаза Клету, словно оценивая.

— У вас есть основания так думать? — спросил Персел.

— Я духовник мисс Лебуф, — священник колебался. — Она рассказывала мне о некоторых аспектах его поведения, о которых обычно сложно говорить, если только разговор не ведется в атмосфере полной конфиденциальности.

— Я могу говорить сама, Амиде, — перебила его Варина.

— Нет-нет, это была моя идея. Мистер Персел, Пьер Дюпре — зависимый и инфантильный мужчина. В вопросах супружеского ложа у него аппетит ребенка, и если вы видите в этом неприятный подтекст по Фрейду, то я говорю так намеренно. Вы понимаете, что я имею в виду, сэр?

— Не думаю, чтобы мне были нужны наглядные пособия, преподобный, — ответил Клет. — А почему Дюпре представляет угрозу для мисс Лебуф?

— Потому что у него деловая хватка простофили, и он на грани банкротства. Он считает мисс Лебуф источником всех своих неприятностей и верит в то, что она намеревается обанкротить его. Он слабый, напуганный человек, и, как большинство напуганных людей, он винит в своих неудачах жену. Вчера вечером она отправилась в дом Дюпре, чтобы забрать свою собаку. Пьер сказал ей, что усыпил ее.

— Собаку по имени Вик? — спросил Клет у Варины.

— Пьер сказал, что у моего ретривера чумка, — ответила она, — но это ложь. Вы видели его, он был в полном порядке. Либо Пьер, либо его дед сделали с ним что-то, может, даже причинили ему боль, а потом усыпили. Мне так жалко Вика, что хочется плакать. Я ненавижу Пьера и его лицемерие, его высокомерие, его костюмы по две тысячи долларов и его сальный запах. Не могу даже думать о том, что я позволила ему убить мою собаку.

— Нет ничего хорошего в том, чтобы обвинять себя в поступках других людей, — заметил Клет. — Я так понимаю, вы подаете гражданский иск против полицейского управления в связи с инцидентом у дома вашего отца. В инциденте участвовал Дэйв Робишо, что создает для меня конфликт интересов, мисс Лебуф. Я хотел бы помочь вам, но в данном случае вряд ли смогу.

— Да отказалась я уже от иска, он не стоит беготни, — ответила Варина.

«Не делай этого», — сказал Клету голос в его голове.

— Мой муж извращенец. Не буду рассказывать, в каких мерзостях он просил меня участвовать, — сказала она. — И при этом он делал все это на трезвую голову. Если честно, меня тошнит от одного воспоминания о нем. Тот факт, что местные считают его великим художником — это просто смешно. У него нет и малейшего представления о том, что значит интимность и взаимное уважение в отношениях между мужчиной и женщиной. Вот почему он изучал коммерческое искусство. В нем нет эмоций. Если бы он когда-нибудь нарисовал то, что у него действительно на уме, он оказался бы в клетке.

Ее глаза увлажнились, она сжала маленькие кулачки на коленях.

— Может быть, я могу рекомендовать вам пару частных детективов в Лафайетте? — предложил Клет.

— Я буду в доме своего отца в Сайпреморт-Пойнт. Я дошла до ручки, мистер Персел. Я должна заботиться о своем отце, но я не могу постоянно оборачиваться в страхе перед своим мужем. Если вы хотите, чтобы я обратилась к кому-то другому, я так и сделаю. Я работаю в области электронных средств безопасности, но это не защитит меня от человека, усыпившего любящее нас животное, члена нашей семьи последние пять лет. Я просто не могу выразить всю свою ярость. Если вы хотите, чтобы мы ушли, пожалуйста, так и скажите. Но не пытайтесь перекинуть меня на какого-то сомнительного детектива в Лафайетте.

Клет почувствовал, что металлический обруч все туже затягивается у него на голове.

— Вы отозвали иск против полицейского управления округа Иберия?

— Я вам об этом уже говорила.

— Давайте-ка я дам вам номер своего мобильного и автоответчика. Плюс к этому, я могу поговорить с вашим мужем о вашей собаке.

— Для этого уже поздно. Более того, в отношении Пьера мне хотелось бы видеть нечто большее, чем пустые разговоры.

— Прошу прощения? — поперхнулся Клет.

— Ой, не обращайте внимания, просто оговорилась.

— Мисс Лебуф иногда говорит резко, но она набожная женщина, мистер Персел, хотя она и на меня за такие слова может разозлиться, — сказал пастор.

— Моя ставка — семьдесят долларов в час плюс расходы, — сказал Клет.

— Вы очень добры, — произнесла Варина, прищурив глаза.