Ближе, чем ты думаешь

Тут заплакал Алекс. Это был звук, который пронзил меня до глубины души: та часть меня, которая была только матерью Алекса Баррика и более никем, просто воспламенилась.

— Я войду, — сказала я Эззеллу. — Пожалуйста, уберите своих людей.

Он отрицательно покачал головой, но я настаивала:

— Послушайте, Алекс и я сейчас в одной лодке. Завладев Алексом, он фактически завладел и мной. Но уж лучше я буду вместе с моим ребенком под его прицелом, чем стану отсиживаться здесь, с вами.

— Конечно, я вас понимаю, но не могу…

— Пожалуйста, — сказала я, мягко положив ладонь ему на руку. — Пожалуйста, позвольте мне сделать это.

Затем изнутри донеслось:

— Давай, Эззелл! Убери своих людей и впусти ее!

— Я не могу этого сделать, Аарон! — крикнул в ответ Эззелл. — Я не вправе поступать так, чтобы у вас оказался еще один заложник.

— Твоя работа — спасать чужие жизни, — ответил Дэнсби. — Ты, наверное, забыл, но я прекрасно осведомлен о том, как готовят переговорщиков. Для вас жизнь заложника должна быть превыше всего. Так что я, можно сказать, облегчаю тебе задачу. Либо убери своих людей и впусти Мелани сюда, либо я застрелю ребенка. Даю тебе десять секунд. Время пошло: десять…

Я прямо набросилась на дверь с воплем:

— Нет, Аарон, пожалуйста!

— Девять, — был его ответ.

Я уже истерически рыдала, изо всех сил пытаясь повернуть упрямую дверную ручку.

— Восемь, — сказал он.

Я врезала по ручке так, словно в моих руках был как минимум пожарный топор. Удар был столь силен, что боль пронизала руки до самых плеч. Ручка не поддавалась. Я завыла, словно банши.

— Семь, — прозвучало из-за двери.

Алекс заплакал еще сильнее. Неужели Дэнсби издевался над ним? Это окончательно свело меня с ума. Я пнула дверь, но замок выдержал и этот удар.

— Пожалуйста, ради бога! Сделайте что-нибудь! Хоть что-нибудь! — орала я на Эззелла.

— Шесть, — произнес Дэнсби.

Я взяла настолько длинный разбег, насколько это позволял короткий коридор, и бросилась на дверь всем своим весом. Та даже с места не сдвинулась.

— Пять, — сказал Дэнсби.

Да к черту эту дверь. Я подбежала к Эззеллу и схватила его за плечи.

— Четыре.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — вопила я.

Эззелл перевел взгляд с двери на своих людей. Неужели он собирался отдать им приказ стрелять? Не слишком ли поздно он собрался это сделать? Откуда мне было знать, что за мысли бродят сейчас в его лысой голове.

— Три.

Я забарабанила кулаками по укрытой в броню груди Эззелла. Мои просьбы превратились в бессмысленные, отрывочные фразы.

— Два.

А потом Эззелл крикнул:

— Ладно, Аарон, ты победил! Прекрати считать. Немедленно прекрати. Сейчас я все устрою. И Мелани войдет к тебе. Просто дай нам еще пару секунд.

Я перестала стучать его кулаками в грудь. Руки пульсировали от боли. Но я вся кипела, практически задыхалась.

Эззелл скомандовал своим людям отступить вниз по лестнице. Я изо всех сил старалась взять себя в руки. Мне необходимо было сдерживать свои чувства. Ради Алекса, который так нуждался во мне.

По крайней мере он перестал плакать. Иначе вряд ли я смогла бы собраться с мыслями.

— Они уходят, — сказала я, глядя на дверь. — Уходят. Только не делай ему больно.

Я все еще дышала, как паровоз на подъеме. Тут вернулся Эззелл.

— Вы в порядке? — спросил он. — Боже, это просто катастрофа.

— Любая катастрофа, — в промежутках между быстрыми вздохами сказала я, — всегда ближе, чем ты думаешь.

Он вопросительно посмотрел на меня, и в его глазах я разглядела и сомнение, и сожаление, и сотни других чувств, которые в совокупности кричали лишь об одном: это была ужасная идея.

— Идите к черту, — сказала я.

— К черту так к черту, — ответил он и в последний раз пожал мне руку. — Удачи.

Он быстро отошел, затем, повернув, спустился вниз по лестнице. Оказавшись на первом этаже, он закричал:

— Хорошо, Дэнсби! Я убрал своих ребят. Но если я услышу выстрел, все аннулируется. Мы немедленно появимся и уже не будем распинаться. Понятно?

Никакого ответа из спальни не последовало. Я подошла к двери и слегка постучала.

— Это я, — сказала я. — Одна.

— Лучше бы, чтоб так и было. Если на пороге появится хоть кто-то со стволом, я сначала стреляю в ребенка, а потом задаю вопросы.

— Клянусь тебе, никакого ствола у меня нет.

Маленькая пауза.

— Ладно, — сказал он. — Можешь войти. Дверь открыта.

Тяжелый выдох выкатился из моей груди. Даже в кошмарных снах мне не представлялось ничего подобного. Я собиралась в одиночку войти в комнату, где меня поджидал тот, кто когда-то изнасиловал меня.

И он был вооружен. А у меня для защиты оставались только молитвы.

Я медленно повернула ручку и открыла дверь.

Над потолочным вентилятором ярко горели лампы: все под ними было охвачено резким белым светом.

Слева был комод, который ни один хозяин не поставил бы так, как он стоял: похоже, Дэнсби использовал его для того, чтобы забаррикадировать дверь, но потом убрал, чтобы я смогла войти. В середине комнаты находился шкаф, перегораживающий путь в гардеробную и в главную ванную комнату.

К одному из окон был прислонен матрас. Пружинное основание кровати стояло у другого окна.

Я не заметила ни Дэнсби, ни Алекса.