Ближе к солнцу (СИ)

Стив едва не заламывает руки, как мама. Боже мой.

Двери лифта расходятся, и первое, что замечает Стив, – кольцо пулевых отверстий в стене гостиной. Второе, что видит, – Баки, сидит за кухонным столом, как всегда.

Мельком оглядывает Стива, но выражение лица не меняется.

Стив неуклюже указывает на пулевые дыры:

— Ну… кажется, это Старк подразумевал под ущербом.

— Частично, — отзывается Баки, но не продолжает.

Стив замер в неловкости, совершенно не зная, что со всем этим делать.

Наконец Баки поднимает глаза, и Стив потрясённо сознаёт: тот просто в бешенстве.

— Если ты ещё раз сделаешь что-то подобное, — тихо, убийственно ровно произносит Баки, — я уйду. Ты меня больше не увидишь.

Желудок Стива превращается в лёд.

— Что?

Баки по-прежнему сверлит его взглядом:

— Лучше бы я ушёл и вообще не возвращался, чем смотреть, как ты умираешь за меня. Ты хоть понимаешь это?

— Баки, я…

— Нет, — его лицо меняется на миг, старый страх затопляет глаза, — нет, Стив. Если, пока я рядом, ты будешь лезть за меня под пули, и не думать о себе, я ухожу. Я… я не могу так жить, понимаешь? Я не могу.

Стив молчит долгое мгновение. А потом говорит:

— Прости меня, Бак. Не стану ничего обещать.

— Почему? — требует Баки, и голос его совсем юный, и горький, и ломаный.

— Я должен защищать тебя.

Баки смеётся, невесело, резко:

— Нет, не должен.

— Должен.

— Господи, Стив, ты не…

— Должен! — обрывает Стив громче, чем собирался, и Баки захлопывает рот. — Должен, Баки, и не потому, что я Капитан Америка, и не потому, что ты не справишься сам – я знаю, ты справишься – просто… это же чистый эгоизм, неужели не видно? Я чёртов эгоист по отношению к тебе, и всегда был.

Баки нахмуривается:

— О чём ты?

Стив судорожно вдыхает, запускает пятерню в волосы:

— Ты самый дорогой для меня человек, все наши жизни, — подняв взгляд, всматривается в его ошеломлённое лицо. — Господи, Бак, ты должен понять. Это ты. Это всегда был ты, и всегда будешь ты.

— Но… ты любил Пэгги Картер, — хрипло говорит Баки. — И Нат сказала, ты ходил на свидание с Кэрри из отдела разработок.

— И поцеловал тебя, — продолжает Стив; по правде, он в ужасе, но отступать не в его правилах. — Думал, что умру, и решился. Всего один раз.

Баки, похоже, потерял дар речи.

Стив вздыхает:

— Да, я мог взять в жёны Пэгги. Но всё, что я видел в ней, я видел и в тебе, — он замолкает, сводит брови. — И кстати, для сведенья, Кэрри из разработок я не слишком понравился.

— Ты это серьёзно… — произносит Баки.

Стив кивает.

— Я всё ещё адски на тебя зол, — уведомляет он.

Стив снова кивает и шагает чуть ближе, в груди мерцает надежда. Он опускается на колени меж разведённых ног Баки, точно как тогда, в тёмной спальне несколько месяцев назад. Баки следит за ним огромными глазами.

— Ты ведь знаешь, — повторяет Стив мягко, — ты знаешь, как сильно.

Секунда тишины и…

— О Господи, — выдыхает Баки, — Господи, Стив, иди сюда, — и он склоняется вниз, а Стив тянется вверх, обхватывая лицо Баки ладонями.

Баки вцепляется ему в рубашку, жмётся к нему, и на мгновение они так замирают, держась друг за друга, дыша одним воздухом, но Баки подталкивает нос Стива своим, и Стив поднимает лицо и прижимается ртом к его рту, крепко и целенаправленно.

Баки сдавленно стонет ему в рот, пальцами сминая рубашку, и отвечает немедленно; его губы касаются губ упоительно хорошо, и кажется, ему не достаёт практики – ещё бы, им обоим не достаёт – но Баки издаёт тихие, мягкие звуки, целует жёстко, почти отчаянно, и хватает воздух, когда Стив прикусывает ему нижнюю губу. Стив проскальзывает языком ему в рот, слизывая его тепло, и никак не уложит в голове: он целует Баки, целует Баки – и он улыбается в поцелуй, и Баки урчит, отвечая улыбкой. Он получает столько же, сколько и отдаёт, зарывается пальцами Стиву в волосы, обхватывает рукой подбородок и ведёт металлическим пальцем вдоль челюсти, пока Стив не открывается ему ещё больше.

Спустя несколько лихорадочных минут Стив отстраняется, задыхаясь.

— Нет, нет, хей, — мурлычет Баки, не открывая глаз, его щёки пылают, — вернись и поцелуй меня, Стиви, я ждал слишком долго…

— Господи, Баки, — Стив почти смеётся, не может удержать смех, и снова вскидывается и целует его, ещё и ещё, быстрыми, лёгкими поцелуями, большим пальцем гладит Баки скулу. А потом останавливается, наконец осознавая слова.

— Погоди, — переспрашивает Стив, — как долго?

— Как долго что? — рассеянно вторит Баки; он весь сияет, губы алые и зацелованные, глаза горят той самой теплотой, с которой он всю жизнь глядел на Стива и… вот чёрт!..

— Как долго ты ждал?

Баки отводит глаза:

— Да неважно, забудь об этом.

— Нет, скажи, — внезапно Стиву нужно знать ответ. Он прижимается ближе, одной рукой обхватывая его бедро, другой обнимая за шею.

— Стив…

— Бак…

— Да не знаю! — выпаливает Баки отчаянно, и не смотрит в глаза, и Стив тут же жалеет, что настаивал. — Господи, я даже… всегда, ладно? С тех пор, как мы были детьми, мне тогда ещё и девчонки не нравились. Я даже не знал, что это значит, просто знал, что… — он обрывается, прикусив губу.