Ближе к телу

— Жор, а хоть какие-нибудь подозрения были? Согласись, если все так стремительно происходит — и свидетель забирает показания, и алиби отыскивается откуда ни возьмись — это наводит на размышления…

— Были подозрения, что он взят под опеку одного из криминальных авторитетов города, некоего Господина Никитина. Этот тип неприступен совершенно, — лаконично ответил Жора.

— А родные этого наркомана? Они как?

— Повторного процесса не было, к суду никто не обращался. Собственно, и из родственников — мать-алкоголичка, она проходила лечение в диспансере. Еще, правда, у парня был брат — но он работал не в Тарасове и узнал о смерти родственника одним из последних, когда дело было закрыто.

— А что там с машинами? Серые автомобили, «девятки»… — внезапно вспомнила я о нападении и звонке Полины.

— Таких машин по городу зарегистрирована уйма. Самая расхожая модель для среднего класса. И нет ничего, что наводило бы на подозрения. А проверять владельцев едва не сотни машин — совершенно нереально. Ты же понимаешь — у нас нет для этого ни людей, ни средств. Если был бы известен номер машины…

— Спасибо большое, Жор, я побежала, — быстро простившись со следователем, я отправилась к Полине.

Глава 5 Полина

С работы я ушла раньше, что меня чрезвычайно обрадовало. Мне просто повезло: большая часть клиенток не явилась на занятия. По городу бродит эпидемия гриппа, и женщины свалились с температурой. Конечно, дурно радоваться, когда люди болеют, но мне теперь просто необходимо свободное время. Значит, нельзя не воспользоваться удачно подвернувшимся случаем — и я не могла упустить такую возможность. Предупредив директора спорткомплекса Айрапета Варджаняна, я села в машину. И задумалась над интересным вопросом: куда же направиться? Потом, сколь неприятной не казалась мне эта миссия, я решила съездить в Солнечный, в клуб, где подрабатывал Костя. Конечно, снова увидеть «Жирного праха» и его очаровательных охранников желания не возникало, но…

Приехав в клуб, который, как я теперь увидела, называется «Эйфория», я прошла внутрь. Пропустили меня совершенно свободно — люди носились туда-сюда, и по отрывочным фразам я поняла, что идет приготовление к вечернему выступлению, на котором Господин Вано намерен обрадовать поклонников новой программой. Все усиленно крепили какие-то декорации, за стойкой бара напряженно смешивались безалкогольные коктейли, чтобы подкрепить силы рабочих. Сам певец напряженно визжал под фонограмму, пытаясь добиться наиболее высокого и пронзительного звучания собственного голоса. Я подошла к одному из рабочих и спросила спокойно:

— Не подскажете, где мне найти Костю Хорькова?

Закутанный в легкий шелк человек посмотрел на меня удивленно и пробормотал что-то себе под нос. Потом, сообразив, что я так ничего и не поняла, ответил довольно внятно, но очень высоким, почти женским голосом:

— Понятия не имею. Он обычно появляется к вечеру, девушка. Но вообще-то с таким вопросом обратитесь к Господину Вано — Хорьков подчиняется непосредственно ему.

— А кем здесь работает Костя? — задала я еще один вопрос. Мужчина посмотрел на меня как на последнюю идиотку, потом помотал коротко стриженной головой, словно пытаясь вникнуть в суть вопроса, и ответил:

— Он из свиты «Жирного праха», неужели неясно сказал? Со всеми вопросами к нему, и не мешайте работать. Откуда я знаю, чем занимается этот мальчишка? Я что, похож на идиота?

Мне ужасно хотелось сказать, что очень даже похож, и на такого идиота! Но к чему портить отношения с незнакомым рабочим, который, в случае чего, может оказаться мне полезным? И я, извинившись, отошла. Мужчина принялся прибивать шелк к одной из колонн, методично работая молотком и время от времени отходя полюбоваться на собственное творение.

Я решительно направилась к подиуму, попутно рассматривая «Жирного праха» без сценического макияжа. Страшный, упаси боже! Натуральный кролик с красными глазами, одутловатым лицом и распухшим лиловым носом. Ночью такое чудо привидится — топором не отмахаешься! Так поклонники за него глотки рвут — великолепный исполнитель и артист, однако! Тем не менее, я попыталась заглушить в себе неприязнь — как говорит Ольга, люди чувствуют настроение собеседника, даже если тот рассыпает цветистые комплименты. Нацепив на лицо приветливую улыбку, я подошла к певцу и сказала:

— Извините, что отрываю вас от работы, но не могли бы мы поговорить?

Вано посмотрел на меня исподлобья, потом слегка приподнял свою безбожно выщипанную бровь и улыбнулся, уверенный, что этим произведет на меня неизгладимое впечатление. Положил микрофон и заверил:

— С удовольствием. Вам автограф?

Черт, вот это самоуверенность! Куда мне его несчастный автограф? Разве что в туалет, использовать по назначению. Тем не менее, вести допрос значительно удобнее, когда подозреваемый относится к следователю с симпатией. Так что я мило улыбнулась и заверила:

— Буду вам искренне благодарна.

— Идемте к бару, — предложил певец, цепляя меня под руку своей жирной лапой. Я покорно последовала за ним.