Ближе некуда (СИ)

Мы решили, что пойдем к нам, хоть до дома Ли-ры и было ближе. Я шла по деревенской улице между ними и оглядывала дома со смешанным чувством новизны и узнавания. Вот дом Ли-белы, вот лекарская избушка, вот здесь жил несчастный Олл-ард, а вот в этом темном доме когда-то был бар. Кто возьмет на себя смелость воскресить дело погибшей Бау-руры? Кто собирал разбросанные по улицам тела, чтобы предать их Инфи? Кто заколотил окна бара, в котором больше не звучат веселый смех и звон ударяющихся друг о друга пивных кружек?

Прошло совсем немного времени после нападения. Это я болталась по мирам, училась в Школе и вела беседы с разумными деревьями. Здесь время словно застыло на отметке одной секунды после полуночи — после часа «Х», разделившего жизнь надвое. Потеря была еще слишком сильна. Я только сейчас обратила внимание на черные ленточки, приколотые к дверям домов. Люди еще не сняли траура по погибшим.

Пана еще только оправилась от тяжелого ранения. Арка еще не простила мне измены своего любимого. Казалось, я вернулась назад во времени, в прошлое, которое прожила давным-давно, к людям, о которых уже забыла и которых не хотела вспоминать.

Странное это было ощущение. Очень странное.

Мама накрыла на скорую руку стол, я переоделась в теплую домашнюю одежду, только сейчас почувствовав, что по-настоящему замерзла. Теперь я узнавала это место. Этот дом — мой родной дом, где я родилась и выросла. Это моя мать, это моя Ли-ра. Это моя подруга Арка едва удержалась вчера от желания ударить меня. Это мой бывший жених сказал уже сегодня, что не собирается меня возвращать.

Вернулись не только мысли, но и чувства. Пришла дикая злость на Терна, настоящая ярость, которую я до поры до времени пыталась в себе удержать, нахлынула обида, сжала сердце тоска. Он говорил о том, что не может без меня, что любит меня, что готов для меня на все. Он казался таким решительным, когда говорил, что будет со мной до конца… И так легко превратился из человека, который верит и любит, в каменную зеленоглазую статую, не знающую ни жалости, ни сочувствия.

По крайней мере, теперь я знаю, что он на самом деле не считал меня своим другом. Что он на самом деле собирался связать со мной свою жизнь, и только смерть тогда смогла бы разлучить нас.

Ах, Терн…

Одна моя часть — Нина, жительница Земли, ненавидела его и не понимала. Для нее не было Терна, был Лакс — холодный сын Владыки Марканта, с которым у нее не могло быть ничего общего. Этот человек ненавидел ее. Вторая — Одн-на, помнила его поцелуи и слова, сказанные голосом, который не мог обманывать. Она не знала холодного и жестокого Лакса, она знала Терна, она росла с ним, играла в детские игры, она любила его и готова была отдать за него целый мир. Одн-на не верила в то, что Терн разлюбил ее. Нина не верила в то, что Лакс ее когда-то любил.

Для того чтобы понять, кто прав, мне нужен был последний, недостающий кусок пазла. Ах, если бы я не потеряла столько времени, прыгая по мирам. Если бы я нашла проход в Снежный мир раньше, если бы поняла сразу, что избавление от кошмаров кроется за Воротами, скрытыми где-то совсем рядом.

Уписывая за обе щеки, я размышляла. Одн-на и Нина во мне еще не очень подружились, но они обе были умны и наблюдательны, и потому, я была уверена, даже имея на руках неполный расклад, я вскоре смогу понять многое из того, что казалось непонятным.

Я вдруг вспомнила поездку к Воротам в Дайтерри и волчьи норы, мимо которых мы тогда проехали. «Волчьи норы, — сказал тогда водитель. — Закройте окна и молчите». Почти одновременно в памяти вспыли и слова тетушки Раштлек о том, что оборотни, как и я, попали в Белый мир через Ворота.

Теперь, когда я знала, кто я, составить уравнение из двух известных оказалось легче легкого.

— Так волчьи норы — Ворота в Белый мир, — сказала я вслух, озаренная внезапной догадкой.

Эти волчьи норы, как я теперь понимала, открывались здесь, и именно так волки-притворщики путешествовали из одного мира в другой в дни полнолуния. Я могла бы попасть сюда уже через неделю после появления в Белом мире. Если бы я только знала.

Мама и Ли-ра посмотрели на меня, но промолчали. Взяв в руки ложку, я зачерпнула наваристой каши и поднесла ко рту, мысли вертелись вокруг сделанного открытия и других вещей, так же тесно связанных с Белым миром, как и я сама.

Я вспомнила слова матери об обещании, которое дал Терн Ли-ре. Я вспомнила всех безнадежных больных, которых она ставила на ноги вопреки прогнозам доктора, вспомнила свои собственные юношеские прыщи, которые она вылечила, пару раз умыв меня в проруби. Вспомнила, что в обмен на это я пообещала ей не воровать зимние яблоки из теплицы родителей Лам-ке. Просто пообещала, не зная о том, какую силу имеют данные ангелу обещания.

Обещания.

Она и вправду ангел, и если это так, то она расскажет мне, что за обещание дал ей Терн в обмен на собственную жизнь.

— Почему я не вспомнила все сразу? — спросила я, решив начать издалека. — Мои воспоминания обрываются на дне рождения Клифа.