Ближе некуда (СИ)

Я пересказала содержание сначала сна с Феем, потом сна с Кортом. Когда я по просьбе Терна описала Корта, он замолчал, и замолчал надолго.

— Ты ведь не встречалась с ним, правда? Кортвандайре не было в Белом мире, когда ты там была.

— Меня лечил Фей, — сказала я. — Кроме него ни с одним ангелом… Кроме него и Ли-ры ни с одним ангелом я не знакома.

— Понятно, — сказал Терн. Он поднялся, залпом осушил кружку и, помыв ее, поставил в шкаф. — Собирайся, — коротко бросил он мне. — Нам надо спешить. Я отведу тебя домой и вернусь в Белый мир.

— Ты думаешь, мои сны… — я замялась. — Ты думаешь, они то-то значат?

— Ангелы не смогли связаться со мной, потому что я вампир. Они связались с тобой, потому что ты — человек, и на тебе моя метка. — Он сжал губы. — Следы воздействия вампира на ауру можно отследить, это как… радиоактивный след, он остается на человеке навечно. Справедливо рассудив, что я кормлюсь от тебя, они вышли на связь с тобой, зная, что к тебе-то я точно вернусь.

— Они знают, что ты — вампир? — спросила я, послушно поднимаясь и одеваясь.

Умывшись водой из ведра, я почувствовала себя не намного лучше — сказывалась бессонная ночь в слезах, а время, судя по всему, было еще очень раннее. Я надела куртку и перчатки Терна — он наградил меня убийственным взглядом, когда я попыталась отдать их ему.

— Конечно, знают, они же ангелы, — сказал Терн. — Если ты о хранителях порядка — если ты не на их территории, они не вмешаются. Вампиры и ангелы едва ли не две самых старших галактических расы из известных. Ангелы — среди теплокровных, вампиры — среди холоднокровных или холодных, как они себя называют.

Мы вышли из домика. Солнце чертило ярко-красные полосы по глади озера Атт, было морозно, но безветренно. Мы заскользили в направлении деревни. Терн больше не стал ничего объяснять, а я не спрашивала. Мне и так хватало пищи для размышлений.

Судя по тому, как торопился Терн, информация, переданная Кортом, была для него очень важна. Я увидела отблеск волнения на его спокойном — теперь почти всегда спокойном лице, и поняла, что назревает что-то нехорошее.

— Терн! — позвала я, когда мы уже вошли в деревню. Он не остановился, но замедлил ход и обернулся. — Терн, ты понял, о чем говорил Корт? Что это за место, в котором он находится?

— Я не хочу, чтобы ты в это ввязывалась. Дело касается врага, и я подозреваю, что назревает очередная война. Но холодные никогда ранее не нападали на наши миры — мы слишком разные, и нам нечего делить. Возможно, мне придется обратиться к своим сородичам.

— Но в Белом мире пройдут годы, пока ты вернешься, — сказала я.

— Вампиры есть и на Земле, — ответил Терн, и я замолчала, не зная, что сказать.

Да, Ли-ра говорила об этом. В каждом воплощении мы рождаемся тем, кем родились в истинном. Если ты ангел на Земле — ты станешь ангелом во всех других мирах. То же и с вампирами — я ведь должна была обратить на это внимание, еще когда он рассказывал свою историю. Пана избавилась от сына-вампира, желая таким образом уберечь его от охотников. Вампирские сказки и предания должны были иметь под собой какую-то подоплеку, и они и вправду имели, но только не фантастическую, а самую реальную. Существа, живущие долго, почти вечно — потому что родились на другой временной оси, высасывающие из других существ жизнь — только не с кровью, а лишая их ауры, прячущиеся в ночи и боящиеся света — потому что он губителен для природы тех, кто родился на лишенных тепла и солнца планетах.

Мы дошли до его дома в молчании. Терн попрощался со мной коротким кивком, а мне предстояло пройти еще пару сотен шагов до моего дома. В утреннем свете солнца деревня казалась прекрасной. Я намеревалась идти домой, но ноги сами принесли меня к домику Ли-ры. Я знала, что она не спит — она редко нежилась в постели допоздна, предпочитая лечь пораньше. Постучав и услышав приветливое «Войдите», я толкнула дверь и ступила внутрь.

Ли-ра возилась у очага. Увидев меня, она всплеснула руками.

— Ну, я же говорила твоей матери, что ты вернешься в целости и сохранности. А где твой провожатый?

Я упала на стул и посмотрела на Ли-ру, чувствуя, как замирает в груди сердце.

— Ли-ра, дай мне тоже такое же лекарство, как Терну. Я больше так не могу.

Она отложила в сторону ложку, которой помешивала суп, и, подойдя ко мне, наклонилась и взяла меня за руки.

— Одн-на, милая. Он вампир, и он в тебя влюблен. Он убьет тебя, если не перестанет думать о тебе.

— Лучше уже ненависть, чем такое безразличие, — упрямо сказала я.

— Его гложет сильная вина, — сказала Ли-ра, не отпуская моих рук. — После того, как он понял, что ненавидел тебя за поступок, которого ты не совершала. После того, как ты вернулась и вспомнила его — и не возненавидела. Пусть не простила, но не стала его врагом.

Она погладила мои пальцы.