Ближе некуда (СИ)

Не зря эта умница с самого начала показалась мне чересчур слащавой. Учитывая размеры беды, которую они с братом сотворили, Силенка должна была бы уже скрыться из Белого мира. Если додумалась я, додумается любой. Наверняка я такая не одна, и наверняка кто-то из ангелов и вампиров знает побольше меня о происходящем. Возможно, даже о том, что находится в крови таких, как я. Возможно, по всей Вселенной сейчас умирают или ждут своего часа такие как я — подопытные кролики, запертые в клетках вместе с теми, кому просто не повезло.

Скорее всего, Фей знал, что мне нельзя находиться так близко от ледников, в которых похоронено нечто смертельно опасное, и он попытался отгородить меня от этой опасности. Хотя бы обещанием. Обещанием, которое я сдержу, несмотря на то, что сам Фей уже мертв. Я не знала, что с ним случилось — Корт молчал и не поддержал беседу, когда я попыталась намеками выяснить, что и как. Но наверняка это была непростая смерть.

Вернувшись в камеру, я рассказала Корту о том, что слышала на заседании, и поделилась догадками. Он сжал губы, размышляя, потом кивнул.

— Уверен, Силенка была в курсе. Наверняка все эти раскопки или чем там они занимались, шли под контролем и при поддержке Ининджера. Я только надеюсь, задачей было установить правду и покончить с демоном навсегда, а не сохранить его в качестве экспоната для анатомического театра.

— Получается, мы и правда укрываем у себя этого демона, — повторила я уже в который раз.

— Вампиры не обрадуются, — сказал он. — Ладно, хватит пока разговоров. Слишком тут много ушей.

— Так ты попробуешь связаться с Феликом?

Корт кивнул, хотя на его лице я не увидела особого энтузиазма. Идея явно была ему не по душе.

— Нам не рекомендуется использовать мысленные каналы несовершеннолетних, — сказал он. — Могут возникнуть непредвиденные побочные эффекты. Он может лишиться разума, например. Но у нас нет выхода. Я попробую ночью.

Но ночью ему не удалось. Не удалось и на следующую ночь, и на следующую. Разум ребенка оставался глух к мысленным потокам ангела, и Корт нервничал все сильнее, понимая, что у нас остается все меньше времени. Я сходила с ума от волнения и мысли о том, что время за стенами тюрьмы может идти в десятки, сотни раз быстрее, что война, отголоски которой сюда даже не доносились, может, уже началась.

«Господина» же, война, похоже, не волновала. Он приходил ко мне каждый день, но только с одним вопросом — о способности. И каждый раз, слыша о том, что она не проявилась, рычал и уходил прочь. Я пыталась задать вопросы, но они оставались без ответа. Как и попытки Корта достучаться до разума двенадцатилетнего мальчика, ставшего вдруг нашей надеждой.

Единственное, что я поняла — даже если способность проявится, воспользоваться ею я не смогу. Я уже спланировала побег, но слова «господина», сказанные им однажды — просто как информация к размышлению — разубедили меня в собственной всесильности и избранности.

— Не пытайся воспользоваться способностью, когда она проявится. Позволь ей прийти и уйти, — он поэтически махнул рукой. — Как приливу. Иначе тебе будет очень больно, поверь мне. Во время сканирования мы кое-что ввели в твою кровь. Если ослушаешься моего совета — пожалеешь, и очень сильно.

Я скрипела зубами и молчала.

Ночами я молилась Инфи, просила его дать Терну знак, подсказать ему, что надо вернуться в Белый мир и сосредоточиться на Дайтерри. Я не допускала мысли о том, что Терн — мой Терн! — знал о том, что творится в мире деревьев. Умницу Силенку он не любил — когда я спросила Корта о метке на ней, он засмеялся и сказал, что эта девушка не помечена никем.

— Ты же знаешь, что вампир уничтожает ауры тех, кого любит, почему ты спрашиваешь? — увидев выражение моего лица, Корт растянул губы в ухмылке. — Тебе нужно было подтверждение, ясно. Женщины…

Я смутилась, но на душе стало легче. Пусть Терн не со мной, но он хотя бы не с другой.

Корт попытался связаться с Феликом и на четвертую ночь, но безуспешно. Я чувствовала напряжение в его теле, когда он укладывался со мной рядом — приступы лихорадки с каждым днем становились все чаще, и ему приходилось в буквальном смысле спать со мной, чтобы не пропустить начало. Спросив у него, сколько еще будет длиться лихорадка, я получила ответ, приведший меня в состояние, близкое к панике.

— Лихорадка будет мучить тебя до тех пор, пока ты не вернешься в Белый мир, — сказал он. — Это неизлечимо, Стил.

— А если не вернусь или… если нас разлучат?

Он пожал плечами — я почувствовала спиной движение.

— Не думай об этом. Ра’ш не дурак, он не захочет, чтобы ты умерла раньше, чем он получит от тебя желаемое.

Значит, «господина» зовут Ра’ш. Как же звали меня в воплощении, которое он называл своей дочерью? Хотя, нет. Мне даже не интересно.

— Ну, а после?

Это меня как раз-таки интересовало, но Корт предпочел закончить разговор.

— Не думай об этом, спи. А я попытаюсь связаться с Феликом.

Легко сказать. Легче, чем сделать. Гораздо легче.

ГЛАВА 38