Ближнее море

– Угу, – чудаковатый старичок оглядел пространство магазина. Стена, с которой была снята картина, смотрелась как человек, на чьей одежде в самом интересном месте образовалась здоровенная прореха. И тут взгляд его остановился на копии картины Эдуарда Мане «Завтрак на траве» (холст, масло. 214 х 270 см). – И эта продается? Неужели? И сколько стоит?

Назвали сумму.

– Что же, они обе будут славно смотреться у меня в столовой. Заверните немедленно, а я тут еще, пожалуй, осмотрюсь. А эта красавица, – он ткнул суховатым пальцем в сторону натюрморта кого-то из современных художников, – ее тоже беру. Все три заверните, пожалуйста.

После того как третья картина была снята со стены и ее принялись обтирать и упаковывать, покупатель направился к кассе, с гордым видом вытащил из кармана пиджака бумажник и извлек оттуда один бумажный рубль.

Судя по выражению лица городского сумасшедшего, этого дня – дня, когда одним вальяжным движением он купит Шишкина и Мане, а также, не задумываясь о деньгах, подберет еще что-то из современной живописи, он ждал всю свою жизнь!

О предприимчивости

В картинную галерею пришел старый-престарый художник с папкой своих офортов. Еле добрел по жаре, то и дело останавливаясь и борясь с одышкой.

Посмотрели работы продавцы, побежали к директору. Так, мол, и так. Явился такой-то, еле живой. Может, взять у него что-нибудь, чтобы не обидно было, что путь такой проделал?

– Еле живой, говорите? Возьмите все, что он принес, отвезите домой на моей машине. И пусть при вас по закромам порыщет, – моментально среагировал директор. – То, что вы сегодня не купите по дешевке у непонимающего ценности своих произведений старика, завтра придется приобретать у наследников совсем за другие деньги.

Белое платье

В первой половине XVIII века Большая першпективная дорога (Невский проспект) была засажена березками. По четыре ряда с каждой стороны. Молодые деревца составляли очаровательную аллейку, по которой ехали экипажи и осуществляли променад петербуржцы и гости города. Все бы ничего, но хозяйки, чьи окна выходили на Невский, приспособили березки для своих целей, а именно: развешивали на них белье для просушки.

4 мая 1756 года по Невскому проспекту проезжала императрица. Светило весеннее солнышко, на березках только что появились первые клейкие листочки, а тут… Елизавета Петровна увидела дивной красоты платье! Платье было белого цвета, скромное, но настолько милое, что императрица тотчас послала кого-то из слуг узнать, сколько оно стоит, сообщив, коли возникнет тому необходимость, кому именно приглянулось платье.

Слуга скрылся в подъезде и вскоре появился перед дщерью Петровой.

– Они сказали, что платье вообще не продается! – дрожа от возмущения, сообщил он. – Его только что привезли из Франции для дочки…

– Бумагу, перо – живо! – вскричала оскорбленная императрица. Тотчас был написан указ о запрете использовать березки для развешивания белья или платья, а все обнаруженные на деревьях вещи следовало немедленно отбирать и передавать в казну.

«Понеже по Невской Першпективой против разных домов берёзки посажены для увеселения, а ныне усмотрено, что между теми берёзками развешено белое платье, того ради Ея императорское величество соизволило указать о том обывателям, чтоб они никогда платья не вывешивали, а ежели впредь кто по той Невской между берёзками будет платье развешивать, оное отбирать в казну».

Так было арестовано белое платье. А вскоре и березовая аллейка исчезла с лица Невского проспекта.

Идя однажды по Невскому, я вдруг явственно различила среди привычных домов и броской рекламы старинное белое платье и вспомнила эту историю. Платье стояло, одетое на манекен напротив дверей в Интерьерный театр, словно не решаясь постучать в дверь.

Вдруг подумалось, что, может быть, это то самое платье, снятое с березки и отправленное во дворец… Но оказалось, что это выставка восковых скульптур. Рядом с безголовым манекеном стояла сама Елизавета, фигуру которой я поначалу не заметила из-за рекламного щита. Императрица злорадно усмехалась, а обезглавленный манекен в платье стоял на пороге своего собственного дома, не смея войти и не понимая, что делать дальше.

Запоздалое объяснение автора, или Предисловие, отчего-то оказавшееся в середине текста

Из чего состоит человек?

Прежде всего, человек от Бога. Так как Бог сотворил его. Мы так и говорим: «Отец Небесный». И еще немного он, конечно, от лукавого, поскольку Бог создал только первых людей, а благодаря дьяволу они были изгнаны из отчего дома и зажили самостоятельно, своей семьей, рожая новых и новых людей.