Ближневосточная новелла

Он все еще ничего не понимал, но в глубине души у него шевельнулось беспокойство, предчувствие опасности. Он молча выпрямился. Теперь он стоял лицом к лицу с тем человеком, тот глядел ему прямо в глаза. Он подумал, что тот похож на управляющего их помещика. Правда, незнакомец был худой и длинный, а приказчик — пузатый коротышка с налитыми кровью голубыми глазами. Голос у приказчика был высокий, то и дело срывавшийся на визг. Этот же, наоборот, был черноглазым, говорил спокойным и уверенным басом. И все же они были похожи друг на друга. Он внезапно понял: одинаково холодный, ледяной взгляд, откровенно жестокий — вот в чем было сходство. Приказчик тоже, бывало, смотрел вот так, выкрикивая брань и угрозы. И ему представилось вдруг, что это и есть приказчик, что это он, поддев ногой узелок, поволок по пыли купленную им материю. Он купил эту ткань, чтобы им с матерью покрасивее одеться и пойти к той девушке. Но ведь приказчик не мог ничего знать: никому не было известно о его намерениях! Проведай коротышка, он наверняка поднял бы шум. Отчего? Какое ему дело? Но приказчик всегда всему препятствовал. Правда, особого вреда его действия не причиняли, разве что попадались не в меру робкие люди, — просто этот тип жаждал как-то напомнить о своем существовании, обратить на себя внимание, навязать себя, что ли. Когда его никто не ждал, когда о нем начисто забывали, приказчик вдруг являлся и, стоя у человека перед носом, глядя на него в упор, принимался вопить тонким голосом.

* * *

— Выкладывай! — приказал незнакомец.

Крестьянин не понял, продолжая смотреть на него во все глаза. Сильный удар по лицу заставил его зажмуриться, он услышал, как худой приговаривает:

— У, сукин сын, обезьяна проклятая! Выкладывай, тебе говорят!

Все еще ничего не понимая, крестьянин закричал:

— За что бьешь?

Тогда его ударил кулаком второй, и, отлетев на несколько шагов, он свалился, как мешок с рисом, выброшенный из кузова грузовика, тяжело осел на землю и взвыл:

— Мусульмане! Что им от меня надо?!

Тот, второй, стоял над ним, размахивая кулаками:

— Ты, безмозглая скотина! Не понимаешь, что ли?

— Говорят тебе: выкладывай деньги!

Выпучив глаза, изменившись в лице от страха, крестьянин завопил, будто его обвинили в краже:

— Деньги?! Какие деньги?..

Подошел первый и пнул его носком ботинка:

— Не ломайся, давай быстрее.

— Давай деньги, доставай все, что есть, — добавил его товарищ.

— Деньги? Да у меня нету денег… — пролепетал крестьянин.

— Не болтай зря, быстрее.

— Нет у меня, клянусь пророком, нету.

Этой клятвой он думал произвести на них впечатление. Может, они примут его за сеида[36] — и все обойдется? Но тот, что стоял у него в головах, угрожающе сказал:

— Говори, по-хорошему отдашь или нет?

Он молчал, пристально глядя на незнакомцев.

— Ну, я тебе такое покажу — не обрадуешься, — процедил первый и кивнул приятелю: — Раздевай!

Крестьянин не понял, что они собираются делать. Водитель, который до тех пор спокойно стоял у машины, курил и улыбался, бросил окурок и подошел ближе. Он подумал, что тот спешит ему на помощь. Может, все это — одна из грубых городских шуток, которые он никогда не понимал, и шофер решил вмешаться, когда эти двое зашли слишком далеко? Но тот молча стал у него в ногах. Один из двоих зашел сзади, схватил его за ворот и резко рванул вверх. Руки у него дернулись, как у деревянной марионетки, когда ее потянут за проволочку, он почувствовал острую боль, и, прежде чем понял, что происходит, с него уже стащили пиджак и вывернули карманы. Потом кто-то подхватил его под мышки и приподнял, а водитель быстро стянул с него шаровары. Тут же его выпустили, и он грохнулся на землю. Втроем они начали копаться в его одежде. Он понял наконец, что попал в серьезную переделку, что его наверняка убьют. От страха он почти было лишился чувств и вдруг взвился, как пружина, метнулся за машину и бросился бежать. Он бежал, а земля, казалось, уходила у него из-под ног. Он слышал их голоса, слышал, как они смеются над ним, он даже удивился про себя их хладнокровию, но тут раздался шум включаемого мотора и сердце у него упало. Он бежал, не оглядываясь, он не смел оглянуться и посмотреть на них. Мотор стучал у самого его уха. Наконец он все-таки повернул голову — и чуть не врезался лбом в переднее стекло машины, за которым виднелись их свирепые хохочущие физиономии. Единственное, что ему оставалось, — кинуться влево, прямо на кучу песка и щебня. Он споткнулся, ноги его заскользили, и он свалился куда-то… В тот же миг джип резко свернул направо и остановился. В лицо ему полетели пыль и гравий.

Он упал в яму с неровными краями, около метра в длину и в ширину и примерно вдвое большей глубины. Непонятно, зачем ее выкопали. Выброшенная из ямы земля лежала тут же.

— Вставай! — закричал один из подоспевших преследователей. Они за руки вытащили его из ямы и, швырнув на землю, начали избивать ногами. Он пытался встать, но ему приказали не двигаться.

— Сейчас мы с тобой такое сделаем, что не убежишь! — сказал один и обратился к товарищам: — Давайте закопаем его.