Читаем «Ближние люди» первых Романовых полностью

С этого времени и до конца своей карьеры при дворе Артамон Матвеев становится главным советником царя Алексея Михайловича по делам с «черкасами». В Москве вернулись к прежнему порядку, когда существовал отдельный Малороссийский приказ. Артамон Матвеев был поставлен во главе приказа 9 апреля 1669 года. Он уже официально носил чин стольника, хотя еще в Боярской книге 7176-го (1667/68) года был записан в стряпчих. Вместе с ним служили дьяк Яков Поздышев (с 17 марта) и дьяк Григорий Богданов (с 27 апреля), ездивший с Матвеевым на Глуховскую раду. 27 ноября 1670 года возвышение судьи Малороссийского приказа Артамона Матвеева продолжилось и он был пожалован чином думного дворянина[274].

Снова вспомним, как об этих вехах своей биографии говорил сам Матвеев:

«В 7177 (1669) году, апреля в 9 день, будучи стольником и полковником, велено приказ Малыя России ведать.

В 7179 (1670) году, ноября в 27 день, на праздник Знамения Пресвятыя Богородицы, стольник, полковник и голова московских стрельцов, пожалован думным дворянством».

Перемены в управлении малороссийскими делами начались сразу после окончания Глуховской рады. Артамон Матвеев писал об этом в челобитной царю Федору Алексеевичу:

«А как я, холоп твой, с рады из Глухова приехал, и отец твой Государев, блаженныя памяти Великий Государь, указал мне, холопу твоему, сидеть в Малороссийском Приказе, и я гетмана и начальных людей чрез посланцов их вашею Государскою милостию обнадеживал, и свое подаяние, елику силу имел, подавал для тишины и покоя. И ваши Государские подданные, Гетман и все войско, без всякаго пременения и по сие время у вас Великаго Государя в подданстве; и на уверение верныя своея службы и детей своих к вам Великим Государям прислал жить к Москве. Подай всемогий Бог и до скончания века дней быти им у вас Великих Государей!»[275]

Артамон Матвеев вспоминал о своих заслугах уже много лет спустя, когда вынужденно подводил общие итоги службы. В тексте челобитной царю Федору Алексеевичу подчеркнуты цели политики на малороссийском направлении — «тишина и покой». Ради этого, по словам Матвеева, он не останавливался и перед раздачей «своего подаяния». Сохранилась переписка Артамона Матвеева с гетманом Демьяном Многогрешным и доверенными лицами из числа украинского духовенства (в первую очередь нежинским протопопом Симеоном Адамовичем), властями киевского магистрата, опубликованная историком Ольгой Алексеевной Перовой[276]. Впервые на эту книгу с документами, хранящуюся в Славянском отделе университета в Хельсинки, обратил внимание другой известный историк XVII века в России — Виктор Иванович Буганов. Он упомянул, что многие рукописи попали в это собрание из Валаамского монастыря после войны СССР с Финляндией в 1939–1940 годах. Кто и когда привез рукописный сборник, представляющий собой копию переписки главы Малороссийского приказа 179 (1670/71) года в монастырь, остается только догадываться[277].

Новая публикация О. А. Перовой ввела в научный оборот весь комплекс документов, сохранившихся в рукописи под названием: «Книга. Список с листов, каковы писаны к думному дворянину к Артемону Сергеевичу Матвееву из малоросских городов в нынешнем во 179-ом году». Обращение к этим документам позволяет не только увидеть проблемы, занимавшие главу Малороссийского приказа, но и понять суть его взаимоотношений с гетманом Демьяном Многогрешным. Из переписки вполне очевидно, что Артамона Сергеевича Матвеева считали доверенным лицом царя Алексея Михайловича, многое сообщалось ему именно в расчете на передачу царю. В официальных посланиях гетмана Многогрешного к главе Малороссийского приказа использовались изысканные, витиеватые обращения: «его царского пресветлого величества столнику, и полковнику, и наместнику серпуховскому Артемону Сергеевичу Матвееву, благодетелеви и приятелю моему многомилостивому». Матвеева просили быть «заступником и ходатаем» по делам «Украйны». Гетман подписывался: «Вашей милости, благодетелеви моему многомилостивому, всего добра желателный приятел и рад служити, Демьян Игнатович, гетман с войском его царского пресветлого величества запорожским».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии