Ближний круг, ч. 1

Это был военный госпиталь в Басре, иракской Венеции, куда его, и других уцелевших после безумной, самоубийственной атаки на иранский аэродром далеко за линией фронта — эвакуировали вертолетчики. После того, как они выполнили задание — в живых осталось меньше половины, и вертолетов, чтобы выбраться назад — тоже не было. К их счастью — в одном из капониров стоял грузовик, видимо используемый для хозяйственных работ по аэродрому — на нем то им и удалось выскочить. К счастью — они избежали встречи с подходящими к аэродрому поднятыми по тревоге Стражами исламской революции (эти рафидитские собаки еще смели что-то говорить про ислам) — а дальше они растворились в иранской глуши. В этих местах — земля не родила и потому — никто не жил, перехватить их — могли только по удаче. Потом они — вышли на штаб и дали свои координаты — а ночью прилетел вертолет. У них обычно ночью вертолеты не летали, а тут прилетел. Они оставили машину, погрузились на вертолет и тот — перебросил их на территорию Ирака, еще раз миновав линию фронта на предельно малой. Муса был в сознании, он лежал у самой кабины и запомнил, на каком языке говорил пилот. Он говорил на русском.

Потом его отвезли в госпиталь. Раны оказались не такими тяжелыми, как можно было ожидать, но на месяц он был прикован к кровати. Усугубляло положение жара и высокая влажность. Кондиционера у них в палате не было.

Палата была на четырех человек, но наступлений не было и тут лечился кроме него один лейтенант — он был ранен во время одной из многочисленных вылазок, которые устраивали обе стороны. Потом его выписали — и Муса теперь лечился один.

Кондиционер так и не подключили. Раны заживали плохо из-за плохих лекарств. Как сказал один из выздоравливающих — главврач больницы пускает лекарства налево, а чтобы не было недостачи — смешивает антибиотик с мелом.

Как обычно, в тылу не было ничего хорошего...

Главного врача звали Абдалла, что значит — раб Аллаха. Он был не иракец — сын переселенца, которого привезли сюда англичане из Северо-Западной пограничной провинции с тем, чтобы закрепиться тут навсегда. Не закрепились. Когда англичане ушли — такие вот переселенцы остались, ненависть к ним поубавилась — но все равно, все отлично помнили, кто из какой семьи происходит, и кто настоящий араб и бедуин, а кто — нет.

Хотя бы он был мусульманином. Хотя мусульмане — не обворовывают других мусульман, тем более больных.

От нечего делать они сидели во дворе — арабы, они знали, что солнце способствует выздоровлению. Больших операций на фронте не было и потому больница была полупустой. Муса подружился с Гулябом, механиком — водителем БМП, серьезно раненым во время операции Кербела-7. Одного из наступлений, которые унесли много жизней и с той и с другой стороны и ничего не принесли. Война уже давно жила своей жизнью... более сильный в военном отношении, но вдвое меньший по населению Ирак и фанатичный, с разгромленной революцией армией, с фанатиками — муллами и вдвое большей численностью населения Иран — сошлись в смертельной схватке. Все остальные государства Залива понимали, что победив Ирак, Иран не остановится, и поэтому помогали Ираку, но ровно настолько, чтобы он не выходил из войны. В победе — никто заинтересован не был.

В один прекрасный день — в госпитале началась суета. Главврач, проводивший в госпитале по два — три часа — теперь метался по коридорам и палатам как угорелый. Он привел каких-то людей — судя по тому, как он к ним обращался, родственников — и они наскоро делали косметический ремонт. Потом — их всех начали вызывать врачи, делать какие-то анализы. У него — выкачали целый стакан крови — от усердия.

Прошел слух, что приезжает министр обороны Шеншалл...

Главврач собрал их всех и сильно орал, сказал, чтобы они все были выбриты и судна в палатах — были чистыми все время. Он будет проверять — и если это будет не так, виновные — поплатятся. Как именно — он не уточнил.

В одно утро — весь госпиталь встал на ущи и Муса понял — приехали.

Первыми — прибыли части Республиканской гвардии и встали на всех этажах здания. Командовал ими подтянутый подполковник, узнав, что здесь лежит раненый из Республиканской гвардии — он зашел в палату. Подполковник был темный лицом, подтянутый и на боку у него был советский автомат с коротким стволом.

— Как твое имя? — спросил он — из какой ты части?

Муса представился, как положено.

— Лежи, не вставай... — подполковник сел на край кровати и протянул початую пачку сигарет Голуаз — будешь?

Муса взял сигарету

— Так ты и есть тот самый, кто участвовал в налете на аэродром.

— Да, эфенди...

Подполковник расхохотался

— Рафидиты как обезумели. Сначала они врали что ничего не было. Потом — подбросили на наши позиции головы пленных и сказали, что это в отместку за аэродром. Ха-ха-ха...

...

— Мы сделали то же самое, только отрезали вдвое больше голов. Потом их мулла что-то выл и сказал, что нам все гореть в аду. Так что поправляйся. Думаю, тебя ждет награда в Багдаде. Ты герой, может даже тебе подарят дом.

— Мы делали это не ради дома, эфенди...