Ближний круг, ч. 1

Дежурным сегодня был Гризли, это фамилия такая. Свой человек, катерник, воевал во Вьетнаме по флоте коричневых вод, раздолбай каких не сыщешь, но офицер дельный. Сейчас он сидел на месте дежурного, пил кофе из большой корабельной кружки с расширенным дном и читал «Новости ВМФ», почему то держа газету задом — наперед.

— Тук-тук, Гризли — лейтенант коммандер перевернул газету — так будет лучше, не находишь?

— Угу. Чего новенького? Мои на месте?

— На месте... — Гризли помялся — знаешь, на твоем месте я бы туда не ходил сейчас. Дай парням прийти в себя.

— Сейчас придут. Меня кто-нибудь разыскивал?

— Босс спрашивал о тебе. Дать ему знать?

— Он никуда не собирается?

— Да пока нет.

— Дай мне час времени, о'кей? Потом докладывай боссу.

— Окей... — Гризли снова замялся — Лэнс, ты бы не давил на ребят. Их можно понять — все обосрались.

— Это мы еще посмотрим, кто обосрался — с победной улыбкой сказал лейтенант-коммандер.

Дорога от штаба к неказистым на вид казармам, где квартировал его отряд, «Красная ячейка», шестой спецотряд, МоСпецБоГр-6[68] была ему настолько знакома, что он мог бы пройти по ней с завязанными глазами, от штаба и до самых казарм, со всеми поворотами и ни с кем не столкнуться. Он преодолевал это расстояние столько раз, что и сам не мог подчитать, на одном конце пути он получал по башке, и очень редко — поощрения, на другом — были его ребята, котики, такие же, как он, которые поверили в его идеи и пошли за ним. Котики — шесть были анархистами даже в среде других котиков, они были бельмом на глазу всего ВМФ, раздражителем, соринкой в глазу больших людей из Норфолка — но было одно но. Если попадалось по-настоящему серьезное дело, они шли и делали его. В группе было только одно правило: если ты котик-шесть, ты никогда не говоришь нет. Ты просто идешь и делаешь то, что нужно. Точка.

Первое, что увидел лейтенант-коммандер, переступив порог «убежища», как они его называли — это женский бюстгальтер. Довольно открытый и большой, красного цвета, он валялся прямо на проходе. Чуть дальше бюстгальтера валялись такого же цвета трусики.

Черт бы их побрал...

Лейтенант-коммандер подобрал и то и другое, сунул в карман. Пройдя чуть подальше, капитан услышал нечто, напоминающее рев морского льва при спаривании. Туалет был тут же, в казарме, и в туалете кого-то мучительно рвало. Нога Лэнсдорфа проскользнула по линолеуму, он посмотрел вниз — и увидел, что заблеван и пол.

Похоже, здорово поразвлекались...

Казармы, в которых квартировали котики, строились по единому проекту, утвержденному в каком-то там году, к каждой казарме была подведена мощная водяная магистраль, и в коридоре был пожарный гидрант со шлангом. Лейтенант-коммандер сорвал пломбу, стараясь не нашуметь, поводок шланг по полу. Перед дверью, ведущей в матросский кубрик — остановился, подтянул шланг, чтобы был запас, немного приоткрыл кран, холодная вода побежала тонкой струйкой. Ничего — сейчас взбодримся...

Пинок по двери — как при отработке штурма помещений — и мощная струя ледяной воды ударила по матросским койкам, сшибая лежащих, а где и сидящих похмельных котиков с кроватей на пол!

— Подъем, мать твою! — заревел Лэнсдорф, заливая водой помещение! — в шеренги построиться! Боевая тревога, мать вашу! Подъем, куриные вы сопли! Встать!

Морские котики шестой группы, немного пьяные, пьяные и сильно пьяные, вылетали на палубу — пространство между койками, пытались строиться на скользком линолеуме, струя безжалостно сшибала их с ног — но они снова и снова вставали в строй.

Внезапно — напор воды прекратился, почти сразу.

Лейтенант — коммандер бросил шланг, выругался

— Черт бы вас побрал! Вы не моряки, а козлы какие-то, хуже сухопутных. В казарме срач, в конюшне и то чище!

В кубрик зашел главный старшина Тимоти Кинналан, что-то вроде отрядного сержанта при Лэнсдорфе. Его уважали.

— Командир на палубе! Построиться!

— Уже построились. Какого хера развели такой свинарник, мать вашу!?

Все, кто знал Лэнсдорфа, могли с уверенностью сказать, что это был еще не самый жесткий стиль его общения с подчиненными. Но точно так же он общался и с начальством, поэтому ему много прощали. Будучи еще в звании прапорщика, только прибыв во Вьетнам, он послал по матушке командира базы, решившего его наказать за несанкционированный отход от причала ночью. Тогда Лэнсдорфу нужно было посмотреть, что происходит и попробовать узнать кое-какие имена.

— Сэр, прощаемся от отрядом, сэр!

— Чего... А кто тут собрался подыхать? Вы что, собрались совершить коллективное самоубийство? Вот идиоты.

— Сэр, разве нас не расформировывают?

Лэнсдорф кровожадно улыбнулся.

— Право, не встречал еще сборища таких идиотов. Это кто же нас расформирует, если мы, черт бы все побрал, лучшие. Кто мы?

— Котики, сэр! — заорал отряд

— Кто, не слышу?!

— Котики, сэр!

— Вот так! Мы делаем их прежде, чем они сделают нас, ясно!

— Так точно, сэр!