Ближний круг российских императоров

Анна Александровна Вырубова родилась 16 июля 1884 г. в Санкт-Петербурге, детство прошло в подмосковном имении Рождествено по соседству с имением великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны. Анна получила домашнее образование, ее отец был музыкантом-любителем и довольно известным композитором, поэтому в семье особое внимание уделяли музыке. В 17 лет ее представили императрице Марии Федоровне. В январе 1904 г. она получила шифр фрейлины, а через три года обвенчалась с морским офицером Александром Вырубовым в Царском Селе, но уже на следующий год супруги расстались, так как муж участвовал в Цусимском сражении и после страдал нервной болезнью и депрессией, что очень пугало Анну Александровну.

Анна и ее сестра были гостьями на «историческом» балу. Она пишет: «Зима 1903 года была очень веселая. Особенно памятны мне в этом году знаменитые балы при Дворе в костюмах времен Алексея Михайловича; первый бал был в Эрмитаже, второй в Концертном зале Зимнего дворца, третий у графа Шереметева. Сестра и я были в числе 20 пар, которые танцевали русскую. Мы несколько раз репетировали танец в зале Эрмитажа, и Императрица приходила на эти репетиции. В день бала она была поразительно хороша в золотом парчовом костюме, и на этот раз, как она мне рассказывала, она забыла свою застенчивость».

А.А. Вырубова

Но уже очень скоро Императорской семье стало не до веселья. Началась «маленькая победоносная война» — так окрестил министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве Русско-Японскую войну. Но на поверку война оказалась совсем не победоносной.

Вспоминает великая княжна Мария Павловна, бывшая в то время маленькой девочкой: «Сначала война шла успешно. Каждый день толпа москвичей устраивала в сквере напротив нашего дома патриотические манифестации. Люди в передних рядах держали флаги и портреты императора и императрицы. С непокрытыми головами они пели национальный гимн, выкрикивали слова одобрения и приветствия и спокойно расходились. Народ воспринимал это как развлечение. Энтузиазм приобретал все более буйные формы, но власти не желали препятствовать этому выражению верноподданнических чувств, люди отказывались покидать сквер и расходиться. Последнее сборище превратилось в безудержное пьянство и закончилось швырянием бутылок и камней в наши окна. Вызвали полицию, которая выстроилась вдоль тротуара, чтобы преградить доступ в наш дом. Возбужденные выкрики и глухой ропот толпы доносились с улицы всю ночь.

С самого начала нечто подсказывало мне, что эти манифестации добром не кончатся, и хотя мне было только тринадцать лет, я высказала свои соображения на этот счет одному из дядиных друзей. Я считала, что толпа использует патриотические чувства лишь как предлог для беспорядков, и власти неправильно делают, что не вмешиваются. Даже тогда я понимала, что толпой управляет смутный инстинкт, ее поведение непредсказуемо и всегда опасно. Но мой слушатель не оценил высказанных суждений, он был шокирован услышанным и тут же сообщил все дяде, который строго отчитал меня.

Он на полном серьезе увещевал меня, что глас народа — глас Божий. Толпа, по его убеждению, демонстрировала монархические чувства в своего рода религиозной процессии. А мое недоверие к настроению толпы, сказал он, проистекает из-за отсутствия уважения к традициям.

Этот инцидент заставил меня о многом задуматься. В моем детском мозгу стали возникать мысли, которых никогда прежде не было, и я вглядывалась в окружающее с возрастающим вниманием. Я ощутила беспокойство, которое незаметно овладело мной».

А какие воспоминания об этой войне остались у Анны Вырубовой? «Следующую зиму началась японская война. Это ужасное событие, которое принесло столько горя и глубоко потрясло всю страну, отразилось на нашей семейной жизни разве тем, что сократилось количество балов, что не было приемов при дворе и что мать заставила нас пройти курс сестер милосердия. Для практики мы ездили перевязывать в Елизаветинскую общину. По инициативе Государыни в залах Зимнего дворца открылся склад белья для раненых воинов. Мать моя заведовала отделом раздачи работ на дом, и мы помогали ей целыми днями. Императрица почти ежедневно приходила в склад; обойдя длинный ряд зал, где за бесчисленными столами трудились дамы, она садилась где-нибудь работать».

В это время императрица снова беременна, и в разгар Русско-Японской войны в семье императора родился долгожданный наследник[59]. «Я чувствую себе более счастливым от известия о рождении сына и наследника, чем при вести о победе моих войск, — писал Николай, — ибо знаю — это знак того, что война будет успешно завершена», народ тоже ликовал. Но мы знаем, что их надежды не сбылись. Война закончилась катастрофой в Цусимском проливе и поражением русской армии на суше.