Ближний Восток, Византия, Славяне

В новых городах и Александр, и его преемники селили военнопленных, обычно далеко от родных мест. Раненых и больных воинов из греко-македонской армии также оставляли в городах, где они укрепляли имевшиеся греческие колонии, так как основным населением этих центров было восточное население. Естественный рост городов был возможен только при участии местного населения. Широкая возможность открывалась и для дальнейших переселений из Эллады и Македонии. Известны факты принудительного переселения из одного города в другой, как это имело место при Селевке I Никаторе из Вавилона в Селевкию, или из отдаленных областей в город, как это известно про Тигранокерт, пополненный за счет 12 городов Каппадокии и варварских народов Адиабены, Ассирии и Гордиены. Новые эллинистические колонии возникали среди восточного населения (сирийцев, арабов, армян). Рассыпанные по селениям и укрепленным пунктам, они оставались верными своему языку и культуре. Греческий язык был языком городов, языком правящей верхушки, войска, пришельцев-колонистов, но местные восточные наречия и письменность не уступали своего места. Разные этнические элементы в значительной части смешивались, о чем говорят греческие и арамейские надписи и граффити в Дура-Еуропосе. Но можно отметить и то, что через 250 лет после основания часть жителей Карры считала себя македонцами и гордилась этим. Социальная основа жизни Востока, экономические связи и отношения сохранялись незыблемыми и после завоевания Александра. Деревня оставалась верна родному языку и традициям.

В Междуречье арамейский язык сохранил права гражданства наряду с греческим. Насколько неизменно протекала жизнь в глубине провинций, свидетельствуют поздние клинописные памятники из Вавилона. Это частные деловые документы: контракты, денежные сделки, запродажные. По старому вавилонскому образцу крестьянину выдается расписка в получении от него такого-то количества зерна. Письменно подтверждается предоставление известного числа рабов для перестройки и ремонта храма. Основой благосостояния верхушки оставалось в полной мере рабовладение. В южной части Междуречья, собственно Вавилонии, пульс жизни продолжал биться. Наиболее плодородная область ее начинается именно от места сближения Тигра с Евфратом. Оросительные системы продолжали действовать, как и сложные шлюзы на Тигре. Приходившие сюда в качестве воинов македонцы брались за свое исконное занятие - земледелие.

Последние месяцы жизни Александр был занят заботами о водных магистралях нижнего Междуречья, приведением в порядок ирригационной системы. Близ Вавилона он задумал вырыть гигантский бассейн, чтобы туда могли заходить суда, и построить там доки. При Александре и диадохах Вавилон пользовался большой славой, роскошь его садов и дворцов была исключительной. В нем, как и в других городах, затевались грандиозные постройки крепостей, стен, амфитеатров, храмов. Для этой цели использовался труд рабов, о чем свидетельствуют клинописные таблички IV в. из Вавилона.

Большое значение имел тот факт, что и Александр, и первые Селевкиды располагали огромными массами военнопленных, обращенных в рабов и выполнявших эти грандиозные работы. Они составляли резерв, из которого беспрерывно черпались силы для осуществления публичных работ. Хотя греко-македонскому населению и должно было принадлежать главенствующее положение, но несомненно выдающуюся роль в дальнейшем развитии экономической мощи Востока сыграло местное население - персы, сирийцы, армяне, халды, евреи.

С 321 по 316 г. до н. э. сатрапом Вавилонии был Селевк. В 280 г. до н. э. он умирал уже царем Сирии, Месопотамии и Ирана. Двуречье стало центром его государства, а в Селевкии, намечавшейся столице, скрещивались многочисленные пути, связывавшие Дальний Восток со Средиземноморьем. "Царский путь" из Средней Азии в Селевкию и далее в Антиохию не зарастал, его оживление способствовало развитию торговых отношений, ремесла и всякого рода производства в этих областях.