Ближний Восток: война и политика

Наиболее доступным способом их получения как широкие народные массы, так и правительственные круги видели в реализации права на самостоятельную добычу и экспорт иранской нефти. Дело в том, что со времени начала промышленной разработки углеводородного сырья в Иране британская компания АИНК (Англо-иранская нефтяная компания) обладала монопольной концессией на разработку нефти во всех южных провинциях страны. Согласно договору между АИНК и тегеранским правительством от 1933 г., компания обязывалась выплачивать Ирану 20 % своих прибылей и 4 шиллинга за каждую тонну экспортируемой нефти. Тем не менее, невзирая на столь благоприятные коммерческие условия, руководство АИНК допускало грубые нарушения при осуществлении концессионных платежей. Так, к 1947 г. компания в реальности выплачивала Тегерану лишь около 9 % от общей стоимости добытого сырья, а сумма только подоходного налога, отчисляемого британскому правительству, в три раза превышала сумму всех выплат иранской стороне. Рабочие, трудившиеся на предприятиях АИНК, жили в крайне тяжелых условиях; заработная плата квалифицированных специалистов-англичан была намного выше довольствия их коллег-иранцев. Трудящиеся выражали недовольство путем забастовок и массовых демонстраций, на которых выдвигали требования повысить плату за труд и предоставить право на создание профессиональных союзов для защиты собственных прав.

Совершенно неудивительно, что в сложившейся обстановке проблема нефти заняла центральное место в общественно-политической жизни страны. Вследствие мощного давления снизу правительство стало принимать меры, направленные на ревизию условий деятельности АИНК. В октябре 1947 г. меджлис (иранский парламент) принял закон о запрете предоставления нефтяной концессии Советскому Союзу (именно о ней шла речь на переговорах Кавама со Сталиным в апреле 1946 г.). Один из пунктов данного закона вменял в обязанность кабинета министров «во всех случаях, когда права иранского народа в отношении природных богатств его страны, будь то ископаемые или другие источники, ущемлены, например в случае с южной нефтью, с целью восстановления национальных прав вступить в переговоры и принять необходимые меры»[75]. Хотя конкретный нарушитель «прав иранского народа» в тексте закона и не указывался, сомнений в прозрачном намеке на деятельность АИНК возникнуть не могло. С 1948 г. иранское руководство приступило к интенсивным переговорам с британской компанией, однако добилось лишь незначительных уступок, которые должны были быть оформлены в виде Дополнительного соглашения к уже упоминавшемуся англо-иранскому соглашению по нефти от 1933 г. В июле 1949 г. этот документ был вынесен на обсуждение в меджлис и вызвал крайне негативную реакцию у депутатов.

Многие представители элиты осознавали необходимость более слаженных и эффективных действий в борьбе за установление благоприятного режима добычи нефти и объединения усилий для пресечения произвола властей на очередных парламентских выборах. В октябре 1949 г. в Тегеране собралась группа оппозиционеров, в состав которой входили политики, деловые люди, университетские преподаватели, духовные лица, журналисты. Протестующих возглавлял доктор Мохаммед Мосаддык. Этот опытный государственный деятель, получивший хорошее европейское образование в области права, был сторонником курса «негативного равновесия» во внешней политике. Данная концепция была прямо противоположна идее «позитивного равновесия», которую на практике воплощали правящие круги Персии на рубеже XIX–XX вв. путем поддержания баланса политических и экономических интересов иностранных государств. Мосаддык был убежден в необходимости обретения Ираном реальной самостоятельности во внутренних и внешних делах, и потому считал необходимым дистанцироваться от борьбы между великими державами, сохраняя строгий нейтралитет. Залогом обеспечения экономической самодостаточности он видел национализацию нефтяной промышленности.