Близкие и чужие (СИ)

- Анакин, ты полагаешь, что твое предназначение является для тебя чем-то вроде индульгенции? Нет, юный падаван. Если я и покрываю какие-то твои поступки, то из-за того, что я твой учитель и обязан тебя защищать; потому, что я верю в тебя.

- Но в большей степени из-за памяти учителя, - сказал Анакин.

- Что? - не веря своим ушам, переспросил Оби-Ван. В этот момент он забыл, что вот уже семь лет как рыцарь, наставник. Перед глазами предстало лицо умирающего Куай-Гона.

- Ничего, учитель, простите, я не подумал.

- Это было жестоко, Анакин. Как ты мог?

- Простите.

Оби-Ван с трудом совладал с воспоминаниями. Джедай не ведает привязанности, он давно отпустил учителя. Все умирают, и это дает дорогу новому. Такова воля Силы. Сделав глубокий вдох, он сосредоточился на настоящем.

- Да, я взялся тебя обучать, - с усилием заговорил он, - потому что обещал Куай-Гону, но к тому времени, после битвы, я и сам начал считать, что у тебя есть... определенный дар. Постепенно я все больше узнавал тебя и уверялся, что мое решение, как и решение Куай-Гона, было правильным. - Оби-Ван осуждающе посмотрел на ученика. - Как ты мог мне такое сказать? Анакин, я делаю для тебя все, что в моих силах, и что я получаю с твоей стороны? Ты меня совсем не слушаешь. Я могу обращаться с тобой по-другому, ты этого хочешь?

Падаван ничего не ответил.

Оби-Ван сложил руки на груди, бессознательно закрываясь.

- Я могу строго взыскивать с тебя за каждый мелкий проступок, ты часами не будешь вылезать из тренировочного зала, могу обо всем докладывать Совету, и на очередном дисциплинарном слушании тебя в конце концов решат исключить из Ордена. Ты этого хочешь?

- Нет, учитель.

- Если тебя не устраивает Кодекс, падаван, ты сам можешь покинуть Орден, - применил Оби-Ван запрещенный прием. Конечно, Анакин не допускает и мысли об уходе. Но раз уж ученик решил так откровенно показать недовольство, стоило напомнить о свободе воли, пусть это напоминание и смахивало слегка на шантаж.

- Учитель!.. - немедленно возмутился Скайуокер.

- Тогда следуй ему. Анакин, по-моему, ты не ценишь того, что у тебя есть. Я понимаю, ты взрослеешь, этот процесс не может быть гладким. Я настаиваю на одном: чтобы между нами существовало взаимное уважение. Я в чем-то могу понять тебя, я тоже был учеником, и тоже с непростым характером, но я и трети из того, что ты мне говоришь, не мог сказать Куай-Гону.

- Но я не вы, а вы - не Куай-Гон, - тихо сказал Анакин.

Оби-Ван услышал.

- Да, это так. Но и ты, и я - джедаи, не забывай об этом. Ты так и не понял до сих пор - дело не в формальностях. Следование собственному пути и следование правилам - две стороны жизни джедая. Первое, несомненно, имеет большее значение. Но правила призваны поддержать в выборе и понимании этого пути. Куай-Гон знал, что именно он... не одобряет, и почему. Не сравнивай его опыт и свой.

Кеноби не хотелось развивать конфликт, а вот падаван явно на него шел. Но зачем? Какие-то новые, неуловимые тенденции в характере Анакина начинали беспокоить Оби-Вана. В характере его ученика все больше проявлялись самоуверенность, своеволие и... что-то еще? Быть учителем - дело нелегкое, особенно если у тебя такой ученик, как Анакин Скайуокер. И если этот Анакин Скайуокер - Избранный. Ситх, какая же сложная задача перед ним поставлена... Куай-Гон сказал бы, что он не концентрируется на том, что происходит здесь и сейчас, пытается составить целостную картину в ущерб подсказкам Живой Силы... Они с Куай-Гоном изначально были мало схожи по характерам, но при этом удачно дополняли друг друга, составляя слаженную команду. И настолько же Анакин отличался от своего учителя, а вот насчет гармоничности дополнения... Ученик рвался вперед, и его постоянно приходилось просто одергивать. Так не годится. В построении отношений любого рода всегда участвуют двое - значит, что-то не получается у них обоих. Оби-Ван порадовался, что пришел к какому-то выводу.

- Вы правы, учитель, - меж тем ответил Анакин.

Оби-Ван прошелся по каюте, огладил короткую бороду, собираясь с мыслями. Наконец он опустился на кушетку и жестом пригласил Анакина последовать его примеру. Падаван сел, принявшись изучать декоративные металлические накладки на изгибе изголовья. Оби-Ван кашлянул, привлекая его внимание. Теперь Анакин смотрел на носки собственных сапог.

- Вспомни, что я говорил тебе о воде, - заговорил Оби-Ван, не настаивая на большем участии. - Она уступает той форме, в которой находится, но, раз за разом протекая по поверхности, оказывается способна сточить ее. В ее смирении ее мощь. Она устремляется в самое низкое место и потому собирается в огромных количествах. Таким образом она накапливает силу - в отличие от огня, который пожирает все на своем пути и в конце концов угасает сам. Это заслуженная награда скромности. Какой из этого можно сделать вывод, Анакин?

Ученик нехотя повернулся, но ответил не сразу.

- Нужно понять, когда уступить, а когда действовать, - наконец не совсем уверенно проговорил он.