Близкие люди

– Я тебя весь день искал. Мне Первый позвонил, а ему твой Дубильет.  Потом уж я твоей свекрови наяривал… Пока вытряс из нее что да как, пока обзвонил всех знакомых, родных… – бормотал Яр, трясущейся рукой убирая со лба упавшие пряди и медленно продвигаясь вглубь номера. 

– У меня нет! 

– Что? 

– У меня нет знакомых. Как выяснилось, я никого из своего окружения не знала. И родных нет. Понял? А теперь убирайся. 

Голос Лизы дрожал. Она вся как осиновый лист дрожала. И все же это было не равнодушие. Слава богу, что нет. Это была злость, которой она никогда прежде не испытывала. Ярость. Раскаленная добела. 

– Послушай, я все понимаю, милая. Но тебе не нужно здесь оставаться. Там твои родители волнуются, свекры… Малой орет. Он ведь соскучился, Лиз… 

– Да неужели всем так плохо? А мне? Кто-нибудь подумал, каково мне?! – каждое слово Лиза сопровождала толчком. Она била руками Яра по груди, а тот не пытался уклониться. Лишь пятился. И смотрел на нее так… что она еще больше бесилась! 

– Я просил тебя не делать этого. 

– Не делать чего? 

– Не усыновлять пацана. 

– Так почему же ты не сказал, почему мне не следует этого делать?! – заорала Лиза. – Почему позволил его полюбить так сильно?! А теперь что? Что мне теперь делать? Я жить не могу. Не хочу-у-у. 

– Ну, все-все, Лиза. Иди ко мне, милая… 

– Убери от меня свои руки! Ненавижу тебя! – наотмашь пощечина, резкая, как выстрел, от которой у Яра запрокинулась голова. – Я вас всех ненавижу! Ненавижу… 

Она бесконечно повторяла это самое «ненавижу» и лупила его, что есть сил. Причиняя больше боли себе, чем ему. И неизвестно, сколько это бы продолжалось. Если бы Яр не заломил ее и не заткнул рот поцелуем. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава 11

То, что он совершает ошибку, Ярослав понял сразу. А вот остановиться уже не мог. Он столько лет себя рядом с ней сдерживал, бил по рукам, одергивал, что теперь, когда контроль сорвало, просто не смог загнать себя в давным-давно очерченные рамки. Желая ее заткнуть. Остановить, во что бы то не стало, поток Лизиных «ненавижу». Потому что эти слова били гораздо сильней и прицельней, чем её маленькие кулаки. Ему в ответ орать хотелось «А я тебя, дуру, люблю!». Он бы, может, и заорал. Да только ведь понимал, что она его не услышит. 

 Толкнул к стене. Набросился на губы. Обветренные, воспаленные, покрытые подсыхающими корочками. Вкусные. Несмотря на перегар. Сука, какие же вкусные! 

Яр заставил их приоткрыться, проник языком в рот, лизнул и с силой потянул за волосы, запрокидывая её голову сильнее. Лиза что-то забормотала, но поцелуя не прервала. А потом вообще взяла и ему ответила! Зло. Не менее яростно. Царапая его губы зубами. Жадно кусая их. 

Ярослава вело. Сердце как мяч билось в грудной клетке. С силой ударялось о ребра, отскакивало и подпрыгивало к самому горлу. Мешая дышать. И он хрипел в какой-то ненормальной агонии. И бесконечно повторял, покрывая короткими поцелуями ее соленое от слез лицо: 

– Лиза… Лизка… Лизонька. Как ты меня напугала, дурочка! Как напугала… 

Она не сопротивлялась. И не говорила ничего. К счастью, больше не говорила… Просто стояла, вжавшись в стену, и все. Яр чуть отстранился, нерешительно отпустил ее руки, опасаясь, что Лиза снова примется его колотить. Впрочем, его страхи оказались напрасными. Когда он отпустил её запястья, та даже не пошевелилась. Руки и те оставила в прежнем положении. Распластанными по обе стороны от головы. Может, у нее тоже не было сил? Ни на что… Даже послать его? 

– Ты хотя бы представляешь, что я за эти часы пережил? Хотя бы представляешь? – И снова он принялся покрывать хаотичными поцелуями ее лицо, воспаленные веки, нос. Жалил куда придется… Внутри все мелко-мелко дрожало от облегчения. И, видимо, от него же у Ярослава позорно подкашивались ноги. У него, мать его так, подкашивались! Тогда Яр оперся одной рукой о стену, а второй обхватил ее шею. Прижался к виску губами, зажмурился и с шумом втянул в себя нежный аромат женщины. Какая же она… Сладкая. Теплая. Живая… 

А он ведь и впрямь чего только не надумал за время, что метался по городу в попытке ее найти. Проклиная мать Серого, которая не додумалась ему позвонить, а скорее, банально струсила, не желая сознаваться в том, что стало причиной случившегося. Как будто он не знал, что они своего сынка покрывали!