Близкие люди

Залпы стихли. И все вокруг зловеще замерло. Лиза бежала к крытому грузовику, в котором уже сидели солдаты, получившие команду отступать, и на ходу поправляла на себе жилет с нашивкой «PRESS», которая по идее должна была ее уберечь от смерти. 

– Надень каску. 

Лиза выхватила ту из рук напарника и застегнула под подбородком удивительно твердыми пальцами. 

– Я тебе говорил, что надо отсюда сваливать! 

– Но мы не доработали! – возразила Лиза. Грузовик завелся и покатил между полуразрушенных домов, подпрыгивая на кочках так, что стучали зубы. 

– Если работа не идет – это знак, что надо валить. А ты каждый раз сидишь до победного. Я так и не понял, чего тебе не хватило в этот раз. 

– Истории! Мне не хватило истории, понимаешь? 

– Истории! Мне не хватило истории, понимаешь? 

– Ты выслушала истории представителей обеих противоборствующих сторон, – прокричал Фед, машинально пригнувшись, когда опять загрохотало. 

– Да какая мне разница, что думают эти стороны? Если есть третья сторона! Если есть, мать его, люди, обычные люди, судьбы которых перекрошила эта война! Думаешь, им не все равно, кто прав, а кто виноват? – проорала в ответ Лиза, а потом уже тише добавила: – Я ведь просмотрела, что ты отснял… 

– И что? Тебе не понравилось? 

– Дело не в этом! Ты профессионал. И каждый кадр, с точки зрения искусства фотографии – безупречен. Но что ты снял? 

– Что? 

– Боевые действия, взрывы, люди с оружием… 

– Господи, Полярникова, мы за этим сюда и приехали! 

– За чем? Чтобы прославлять войну? Так, выходит? 

– Да нет же! 

– Тогда давай покажем ее честной. Покажем ее изнанку. Не вот этот весь бред о том, как отважно здесь сражаются за землю. Мы даже не уверены, чья она… И кто прав. Есть ли в это всем вообще правые? Давай покажем людей! Людей, которые вовлечены в войну не по своей воле. Покажем, насколько хрупок баланс мирной жизни. Ведь я уверена, еще пару лет назад  они себе не могли такого даже представить, – Лиза обвела широким жестом руины по обеим сторонам от дороги. – Может быть, другие люди задумаются… И это все прекратится. Остановится… может быть. 

– Что именно? – буркнул Фед. 

– Война. 

– Войну могут остановить только те, кто ее начал, Полярникова. Люди, у которых много бабла и оружия. 

– Возможно, ты и прав, – устало согласилась Лиза 

– Не сомневайся. И не забывай, что ты и я –  всего лишь репортеры. Никто не ждет, что мы остановим все войны на планете. 

– Я понимаю. Но ведь мы пишем людям о людях? Давай этим и займемся. Пожалуйста, Фед… 

– Господи, женщина, чего ты от меня хочешь? 

– Давай задержимся здесь. Хоть на денек. Поработаем среди мирных. Обойдем дома, в которых еще живут. Возьмем интервью у местных, сделаем фото обычной жизни. Я поняла, почему у меня не шел текст. Я не о том писала. Понимаешь? 

– Красный крест… – пробормотал Фед и задумчиво почесал подбородок. 

– Что? 

– Скорее всего, нас эвакуируют в миссию Красного креста. Там ты найдешь с кем поговорить. Если, конечно, не эвакуировали саму миссию. 

Лиза на секунду зажмурилась. Почти в кромешной темноте нащупала сухую ладонь напарника и легонько сжала. 

– Спасибо. 

– Так и знал, что с тобой проблем не оберешься. Бедовая ты баба. 

– Это я уже слышала, – сквозь слезы засмеялась Лиза. – Ты прости, что не могу вполсилы. 

И ведь действительно не могла. Так было и в работе, и в жизни. За что бы ни бралась – все на максималках. Наверное, ей поэтому так нелегко далось предательство Серого. Она его не могла понять. Это не вкладывалось в картинку ее мира. 

– Только учти – здесь намечается жопа. Завтра отрабатываем на свой страх и риск. И валим. Я серьезно, Полярникова. 

– Хорошо. Только не зови меня так. 

– Как? 

– Полярниковой. 

– А как звать? 

– Новый псевд я пока не придумала. Так что зови пока просто Лизой. 

– Почему сразу не Елизаветой? 

– Потому что Елизавета – это Полярникова. 

Так она подписывала свои статьи раньше. А теперь не могла. 

– Мне, наверное, не надо спрашивать, чем тебе и то, и другое не угодило? 

– Лучше не надо, да, – усмехнулась Лиза. Её уже накрывал адреналиновый отходняк. Ужасно хотелось спать. 

– Заметано. А мы, кажется, приехали. Давай руку, Лиза. Помогу тебе спрыгнуть. 

Хороший он все-таки, Фед, хоть и не любит с ней работать. Лиза шмыгнула носом, осмотрелась по сторонам. У их ног раскинулся город, который они оставили, отступая. То тут, то там от земли поднимался дым, и взвивались языки пламени. 

– Учти, Лиза, у тебя есть один день, – напомнил Фед и сделал первый кадр. Как раз той картинки, что открылась их взгляду. Лиза кивнула, тут же переключаясь на подоспевшего к ним проводника. Свое право остаться здесь еще нужно было выторговать у военных. К счастью, Лизе довольно быстро пошли навстречу. Что-что, а договориться с мужчинами жизнь ее научила. 

Весь следующий день они с Федом провели на ногах. Лиза ходила и слушала. Слушала и снова ходила… Ее записи разрастались, пополняясь десятками историй обычных, на первый взгляд, ничем не выдающихся людей. Лиза бы рыдала над каждой, если бы сейчас могла это себе позволить. А так приходилось выстраивать экран. И отстраняться.