Близкие люди

– Почему она? Да потому что голодная и безотказная. Хочешь с черного хода, хочешь с переднего. А хочешь, за щеку возьмет. Когда глаза закрываешь или ее мордой в подушку толкаешь, ведь похер, кто под тобой. В том месте все бабы одинаковые, знаешь ли. Только у нашей Татьяны Ивановны голова никогда не болит. Она, как пионер, всегда готова. А с Лизой каждый шаг по расписанию. Знал бы ты, как меня это достало. Таблетки, обследования… Бабские истерики. Осуждаешь? Святой, бл*дь. Я бы посмотрел, как надолго тебя самого хватило бы. 

А Яру и не нужно было смотреть. Он знал. Если бы Лиза была с ним, ему бы сверх вообще ничего в этой жизни не надо было. 

Только вот так ее в своих руках держать. 

- Яр, подожди, - взяла себя в руки Лиза, - подожди… Ты мне скажи – это точно? И тело… - опять оборвала она себя, сделав глубокий вдох. 

Тела не было. Никто бы его не стал перемещать через границы нескольких государств. Так и остался Серый там, посреди далекой пустыни. Если гиены не растащили его по кускам. 

- Гроб закрытый. Сама понимаешь, – хрипло заметил Ярослав. Растер покрасневшие воспаленные глаза. Отвел руку и снова поймал взгляд Тани. Сразу понял, что та ничего не знала. Написанный на ее лице шок сделал его еще более некрасивым. Губы-ниточки стали совсем бескровными. А одутловатое, белое как полотно лицо пошло отвратительными красными пятнами. 

Лиза тоненько заскулила. Да, она вроде бы сумела взять себя в руки, но боль, штурмуя кордоны и блоки, выстроенные в мозгу, прорывалась наружу с вот таким вот душераздирающим звуком. 

- Потом станет легче, слышишь, Лиз? Ты только держись. 

Серега не стоил того, чтобы она так по нему убивалась. Не стоил. Но сказать ей правду – значит убить ее веру в людей. Значит – перечеркнуть прошлое. Поставить все, вообще все, что было там, под сомнение. Яр не мог этого допустить. Ради нее самой. Не мог. Смерть Серого она смогла бы пережить, а его чудовищное предательство – навряд ли. 

- Родителям сообщили? 

- Нет. Тебе первой. 

- Надо сообщить. Только как? Как я им скажу, господи? Таня? Эй, Таня! Что с тобой? 

Ярослав обернулся. И первый бросился к сползающей на пол соседке. Та, похоже, оказалась барышней хрупкой. Сознание, вон, потеряла. 

- Её нужно на диван переложить! И скорую вызвать… 

- А скорую зачем? У беременных, наверное, такое бывает. 

Стирая слезы со щек, Лиза покачала головой: 

- Она не просто беременная. У неё какой-то редкой формы онкология. Забыла, как называется. 

Ярослав выругался про себя. Раз, и еще, и еще. В каком-то глухом отчаянии. Происходящее напоминало дурной фильм. Он злился, что Лизе, только что узнавшей о гибели мужа, приходилось переживать еще и о здоровье соседки! Вот какого черта она вообще приперлась? 

- Зачем она пришла? 

Лиза растерянно моргнула. На несколько секунд спрятала лицо в ладонях. Бедняжка. Может, она тоже задавалась вопросом, за что ей еще и это? Как будто своих проблем мало! И своего горя. 

- Мы должны были кое-что обсудить. Ну, что ты медлишь? Звони в скорую. 

- Не надо. Мне уже лучше, – раздался слабый голос. – Сейчас… Дай мне пару минут. И я пойду. 

- Куда пойдешь? Тебя ноги не держат. 

- Я ее могу проводить, – вмешался Ярослав все сильнее хмурясь. 

- Никого никуда не нужно провожать. Пускай здесь отлежится. Мы все равно уходим, – заявила Лиза, а потом, осев, будто из нее разом весь воздух выкачали, спросила: - Только… А куда нам идти? Что нужно делать? Я ведь никого еще не хоронила-а-а-а… 

- Никуда не нужно! Все организует ведомство. И похороны, и поминки. Нужно только родителям сообщить. Но тут, думаю, лучше мы без тебя справимся. 

Лиза резко вскочила с места. И затрясла головой. 

- Нет. Я должна это сделать. Помочь им… пережить. 

«А кто тебе самой поможет?» – хотел спросить Ярослав, глядя в ее лихорадочно горящие глаза. Но не стал. Знал, что если Лиза что-то вбила себе в голову, лучше с ней не спорить. 

- Подожди. Только оденусь. Я быстро. 

 Быстро не получилось. Потому что, закрывшись в ванной, Лиза все же сломалась. Яр стоял, прислонившись лбом к двери, и не знал, что ему делать. Впервые в жизни ощущая себя настолько беспомощным. А она плакала, а она выла… И он не знал, как облегчить ее боль. Ту боль, что и его жрала. 

Взгляд Тани он ощутил кожей. Обернулся. Наверное, в сложившихся обстоятельствах ему нужно было проявить к ней больше участия. Наверное. Да только Ярославу не было ее жаль. Он её почти ненавидел. 

- Я его тоже любила, – шепнула Таня. 

- Мне это неинтересно. Ты влезла в семью, – зашипел Ярослав. – В семью той, которая считала тебя подругой. 

- А ты бы не влез? Если бы у тебя появился шанс быть с Лизой? – спросила Таня и, не дождавшись ответа, медленно поплелась прочь. 

Глава 3

Казалось, это происходит не с ней. Закрытый гроб, поминальный зал, какие-то люди, лиц которых Лиза не помнила. Почерневшие от горя родители Серенького, её родители. Оружейные залпы, мерзкий дождь, размывший картину похорон. 

 Но главное, слова, слова, слова… Тысячи слов. 

– Такое горе… Держись. Мы с тобой.