Близкие враги

— Десятка полтора, — для простого сопровождения подобный отряд был великоват, но видимо Ерафим в силу профессиональной паранойи не доверял Олегу бесконтрольно осматривать свое тело и тем более проводить с ним какие-то манипуляции. Чародей подобный уровень подозрительности и перестраховки мог только приветствовать, хотя никаких недобрых намерений в адрес этого церковника и не питал. Во-первых, остальные хуже, а во-вторых, ему все равно не хватит квалификации отчебучить чего-нибудь вроде превращения церковника в управляемую живую бомбу, готовую в нужный момент рвануть или напасть на того, кого выберут целью. — Я приказала вынести им чая, но они его не пьют...И втихую исследуют на наличие посторонних примесей.

— Если вдруг найдут, то опять придется менять повара, — хмыкнул чародей размышляя о том, снимать ли ему окровавленную одежду или и так сойдет, ведь мнение церковников о его личности уже составлено. И изменить его к худшему будет сложновато. — Заводи их всем кагалом сюда минут через пятнадцать, это времени нам хватит, чтобы подопытного припрятать подальше и грязь убрать. И абордажников куда-нибудь в окрестности подтяни, чтобы служители церкви их видели и особо не наглели.

— Проветрить не забудьте, — напутствовала супруга Анжела, разворачиваясь спиной. — Вот больше чем уверен, по одному лишь запаху крови твой старый знакомец сможет определить больше, чем иной вампир.

Заявившийся вскоре к Олегу отряд служителей церкви выглядел так, будто священники собрались если и не принять последний и решительный бой, то по крайней мере допускали возможность серьезной эскалации их вялотекущего конфликта с чародеем, к которому вообще-то Ерафим пришел лечиться. Лица суровые и хмурые, рясы обрисовывают контуры доспехов, без двух-трех единиц открытого оружия не пришел ни один, а на поясах висели гранаты, украшенные святыми символами. Из общего ряда выделялся их лидер, едва ли не сгибающийся под тяжестью не очень большого, но явно весьма тяжелого мешка.

— Оплата, — пояснил он, шлепнув свою ношу на столик с бумагами, заскрипевший под его тяжестью. Слух Олега без труда различил звон монет, а дар оракула подсказал, что все они золотые. — И договор о том, что ты сделаешь, а чего делать не будешь, мы составим. А после заверим печатью, делающему нарушение сего документа...Проблематичным. Так, знаешь, на всякий случай.

— Многовато тут как-то, — озадаченно почесал в затылке чародей, пытаясь по объему мешка и плотности золота высчитать примерную сумму планируемого вознаграждения своих услуг. И выходила там сумма четырёхзначная, причем первой цифрой явно не единица была. — Разве ты умираешь? Мне казалось, что если трое суток одаренный после злоупотребления стимуляторами продержался, то особо бояться ему уже ничего, самое страшное уже позади.

— Не умираю, — подтвердил мнение опытного целителя Ерафим, согласно колыхнув почти лежащими на плечах щеками. — Но тут не только твоя оплата, но еще и аванс. Мне кажется, что в текущей ситуации даже у такого закоренелого грешника как ты найдутся общие интересы с представителями церкви.

— Ты хочешь предложить какое-то общее дело мне? После всего того, что вы уже устроили?! — Олег ожидал многого, но не такого. Он бы даже поаплодировал наглости церковника, начавшего подозрительно принюхиваться к наполненному ароматами дезинфицирующих средств воздуху внутри корабельного госпиталя, если бы это не сочли изощренным издевательством. — Ладно...Из уважения к тебе я как минимум предложение выслушаю. Но для начала скажи все-таки, чем ты траванулся, чтобы стало понятно, какие ритуалы и процедуры мне готовить.

— Две порции «Пыли праведников», шесть капель «Эссенции фанатика», фиал «Драконьих слез», то ли пять, то ли шесть капсул с «Ремонтной затиркой» и полторы дозы «Снаряда энтропии», — перечислил церковник названия стимуляторов, которые должны были вообще-то убить, ибо принятие даже половины озвученных препаратов в озвученных количествах считалось бы смертельным для одаренных четвертого ранга если и не в течении пары часов, то хотя бы на следующие сутки. Мысленно Олег отметил, что Ерафим почти наверняка балуется алхимией — умельцы профессионально смешивать зелья и яды также намного лучше справлялись с отравлениями и интоксикациями, частично в силу высокой сопротивляемости аномально-магическим веществам, частично благодаря опыту по экстренному и самостоятельному выведению всякого разного дерьма из организма.