Близкие враги

Сидящие за пиршественными столами индусы, являющиеся лидерами восстания или, по крайней мере, наиболее успешными воинами из тех, кто имелся в данном регионе и сражался против англичан, на взгляд Олега были подозрительно похожими друг на друга. Почти все из них являлись крупными и мускулистыми людьми, хотя он как-то ожидал, что обитатели данной части света будут обладать относительно худосочным телосложением. Почти все оказались одеты в относительно единообразные мундиры и доспехи, словно бы являющиеся униформой разных частей единой армии. Практически каждый, за исключением наиболее опытных и влиятельных магов, более-менее равномерно развивал два направления волшебства, оставивших на их энергетике достаточно отчетливый след, дабы даже капитан «Тигрицы», всегда полагавший себя плохим чтецом аур, мог увидеть признаки занятия друидизмом и какой-нибудь из трех стихий: воздух, огонь или земля. Сам владыка княжества Лакхаш, которого кстати звали совсем не Лакхаш, а Санджит Чатурведи Третий, был могуч, брутален и краснолиц. Рост под три метра, бицепсы размером с голову чародея, растрепанная черная шевелюра и напоминающие обувную щетку усищи дополнялись кожей примерно того же оттенка, который принимает панцирь вареных раков. Поначалу Олег заподозрил, что в жилах хозяина дворца течет немалая доля демонической крови, но внимательно присмотревшись, переменил свое решение. Сильнейший в округе чародей явно не отсиживался во время сражения в своей резиденции доказательством чего служил тот факт, что его голову кто-то ошпарил! Кисти рук мужчины заметно отличались по цвету от обваренного лица, и если целитель хоть чего-то понимал в физиологии одаренных, то раз князь еще не устранил полученные травмы сам или при помощи целителей, то пострадала не только его плоть, но и энергетика. А повреждения ауры, если не души, всегда причиняли дикую боль, которую даже самые лучшие медикаменты могли в лучшем случае лишь отчасти ослабить. Но Санджит, наверняка испытывающий прямо сейчас страдания от которых большинство людей будут орать и плакать без остановки до тех пор, пока не охрипнут, упорно делал вид, что все хорошо: пил в три горла, жрал не меньше, шутил над поверженными врагами и прославлял воинов, бившихся на его стороне. Ну, если переводчик все переводил правильно...Но скорее всего так и было, ибо когда тяжелые и сытные блюда на столах сменились легкими десертами, сигнализируя о скором окончании пира, то лестные слова князя и, в некоторых случаях, его приближенных, стали дополняться наградами, без которых не остался ни один из тех, кто оказался допущен в тронный зал дворца, внезапно ставший своеобразной вип-столовой. И воины, лишь недавно вышедшие из жестокой и опасной схватки, радовались точно также, как радовались бы их русские коллеги, пожалованные парой сотен золотых монет, каким-нибудь редким эликсиром, наградным оружием, привилегиям, владениям, удачному браку с кем-то из дальних родственниц властителя...Стоило шепчущему на ухо переводчику, повторявшему все слова правителя завести речь про сватовство девиц, и Олег ощутимо занервничал. Пока ему не вручили еще ни одного подарка, если не считать переданных князем кушаний, но по-настоящему оценивали вклад в победу именно сейчас, а значит, скорее всего, владельца грозного многопушечного летучего корабля и серьезно отвлекшего вражеских магов дракона вот-вот должны были чем-нибудь осчастливить. Награды же шли по нарастающей, от простого золота и одноразовых побрякушек до артефактов, которые не очень богатые аристократы будут хранить как зеницу ока, бережно передавая от отца к сыну. Вот только каких-нибудь экзотических индийских красавиц ему не требовалось! Он уже был женат! Пожалуй, даже дважды, поскольку роль простой любовницы Доброслава давно уже переросла. И новых женщин приткнуть оказалось бы тупо некуда, ни в личной жизни, ни на корабле, и без того людьми переполненном!

— И, конечно же, я не могу забыть о великом воителе из далекой России, что во главе своего отважного воинства прибыл бить вместе с нами лгунов и обманщиков, что заняли земли, которые им не принадлежат и зарятся на то, чтобы подгрести под себя еще больше! Доблесть его велика! Заслуги неоценимы! — Олега, судя по всему, должны были награждать последним, поскольку даже сидящие по правую и левую руку от князя индусы какие-то подарки уже получили. — И поскольку нет для истинного лорда вещи более важной, чем мудрость, я уступаю ему свое право на обращение за советом и помощью к великому Аруну Калидасу!

— Выражение большой благодарности и ответные подарки будут уместны, — зашептал на ухо чародея переводчик. — Верховный жрец Кали не славится своей общительностью и доброжелательностью, но любые обещания, которые он дает именем богини, будут выполнены со всем тщанием. И раз он клялся моему господину, что выполнит одну его просьбу, то скорее сожжет себе душу, чем откажется от своего слова, пусть даже право на это обращение и передано отныне вам.