Близкие

– «Ой, я даже не знаю, что у меня с Шестаковым». Как мы это нарежем? Она же ничего не говорит, не рассказывает. Горох какой-то. «Да» и «нет».

– Она не умеет рассказывать. Нарежем.

– Впервые вижу такой тупизм. Макс заплатил, я правильно понимаю?

– Правильно понимаешь.

            Милочка возвращается и снова садится перед Денисом.

– Официоз закончен, – он улыбается. – Приятельские вопросы остались. Просто беседа. Ты тоже можешь что-то спросить.

– У вас?

– У меня. Или вон у Костика…

– Костик, ты женат? – спрашивает Милочка.

            Денис смеется.

– Женат. Трое детей: два мальчика и девочка. Все в первом классе.

– Шестаков – гей? – спрашивает ее Денис.

– Это слухи. Я ни разу не видела его с мужчинами.

– А райдер у тебя серьезный?

– Оборудование там всякое музыкальное…

– А для тебя лично?

– Белое вино.

– О смысле жизни задумываешься?

– Смысл – прославиться.

– В каком масштабе – как Билан или как Гомер?

– Так он же слепой был!

– Не дай Бог! – кивает Костик.

– А правда, что к райдеру есть приписка – цена за ночь со звездой?

– Ну, у кого-то, может, и есть…

– А у тебя нет?

– Нет.

– То есть с тобой задаром?

– Нет. Я таким не занимаюсь.

– А если продюсер скажет, тогда как? Есть цена? Тысяча долларов?

– Нет, не тысяча.

– Меньше? Двести?

– Нет, больше, чем двести.

– В общем, за триста с Максом можно сторговаться. А у Шестакова что в райдере? Пятьсот?

– Ну, это же для геев. Пусть платят.

            Костик хохочет. Милочка немного пугается.

– Это не войдет в интервью? Я не должна была этого говорить. Или что? Войдет? Уже ничего нельзя исправить?

– Не волнуйся, Мил. Ты ничего такого не сказала. Мы потом с Максом все согласуем.

– Можно идти?

– Конечно. Спасибо за интервью.

– Пожалуйста!

            Милочка улыбается на прощанье отрепетированной улыбкой, но выглядит неубедительно.

– Да, ты оживил! – замечает Костик. – Жалко, что придется вырезать.

– Даже и не думай. История на поверхности – набрал недалеких подростков и продает после корпоративов.

– Да, дело обычное. Просто Макс… крутой мен как бы, – сомневается Костик.

– И поэтому из их уст звучит как высшее предназначение – работать на Макса Измайлова.

– Я их понимаю, в общем-то, – Костик словно задумывается. – Для них – это шанс. Хоть какой-то…

– Тогда, тем более, скрывать тут нечего, – решает Денис.

            И интервью с Милочкой забывается тотчас же. Что-то вертится в голове о Шихареве. Нужно бы позвонить. Мысль теряется в студийной суете, потом снова всплывает дома.

            Денис звонит и на удивление не натыкается ни на секретарш, ни на помощников вице-мэра.

– А, Денис, – быстро реагирует тот. – Давай на «ты» и где-то на нейтральной территории. 

6. ПРОЕКТ НЕ ТУФТОВЫЙ.

            Нейтральной территорией назначен ресторан «Визави» – так, чтобы не студия, не мэрия, и народу немного. Вадиму Ивановичу Шихареву сорок лет, может, он успел побывать комсомольским лидером, но капитал сколотил только в девяностые. Есть в нем хватка и напор, но еще нет ни лоска, ни надменности крупного чиновника. Поэтому он смотрит на Дениса с нескрываемым интересом как на персонаж, который привык видеть на экране телевизора и считать полуреальным. Крепко пожимает руку.

– Рад, что встретились. Время – деньги. Все учтем.

            И у Дениса нет никакого предубеждения против него. Шихарев, скорее, располагает к себе, чем отталкивает. Но какие-то сомнения все еще зудят в голове: «Впал в немилость у городских властей? Хотят вежливо предупредить? Для этого делегировали Шихарева?»

            Вадим тоже умолкает, пьет аперитив, поглядывая на Дениса.

– У меня к тебе целое дело, проект, – начинает все-таки. – Проект «Эдем»…

– Что-то слышал…

– Ну, все «что-то» слышали, в газетах высказываются, но никто ничего толком не знает и знать не может, потому что проект – мой.

– Твой или мэрии?

– Вот я же тебе рассказываю. Новый проект мэрии – «Эдем». За городом уже выстроен целый коттеджный поселок. Дома пятиэтажные, комфортные, оснащены техникой, коммуникациями, лифты, холлы, библиотеки, кинозал, сауна, бассейн, поля для гольфа. Обслуживающий персонал уже набран, штат укомплектован: сиделки, медсестры, санитарки. Все с медицинским образованием. Повара, горничные, дворники, садовники. Все это – для стариков. Для наших близких, которым мы не можем уделить столько внимания, сколько они заслуживают.

– Комфортные дома престарелых? – наконец, понимает Денис. – Хоспис?

– Нет, не хоспис. В «Эдем» пожилые люди приходят не умирать, а жить полноценной жизнью – долго и счастливо. Уход, внимание, общение, спокойное и беззаботное времяпровождение – это защищенная старость. У всех нас – на подсознательном уровне – прочно сформировалось мнение, что дом престарелых – это плохо, это дом смерти, значит, дети отказались от старика и бросили его, особенно если он слаб или болен. Но за границей давно нет такого отношения – дети устраивают своих родителей в дома престарелых, чтобы быть спокойными за них. А, тем более, что терять одиноким, бездетным людям?

– Кроме своих квартир? – уточняет Денис.

            Вадим не спорит.