Близкие

– Да? – Оксана смотрит пораженно.

– Да. Какой-то серьезный у нас с тобой разговор получается. Я долго работал над тем, чтобы создать имидж, теперь – просто сохранить бы. Ты ешь или диеты?

– Диеты, – она вздыхает.

            Денису кажется, что схлынул с души весь черный осадок. Хочется вывалить на девочку и все остальное – про тупик, про разлад с Костиком, про Стефана. Но он останавливает себя, жует, смеется, подливает ей чаю.

            Оксана хрупкая, невысокая девчушка. Длинные светлые волосы затянуты сзади в тугой хвост и закреплены заколкой, от этого глаза уже не кругло-наивные, а немного раскосые, блестящие грустью, и желанием, и робостью, и…

– Я восхищаюсь вами! Несмотря на все, что вы о себе рассказываете… об усталости, о лени, о скуке – я восхищаюсь. Вы мой кумир! Мне кажется, вы нарочно себя очерняете. А на самом деле – вы прекрасный, честный, добрый человек, очень добрый…

– Зачем бы я очернял? – Денис даже удивляется.

– Вы чувствуете себя несовершенным в несовершенном мире, и это вас ранит. Других не ранит, а вас…

            Надо же такое придумать!

Он вызывает ей такси. Без обид вроде.

– Звоните в любое время, пожалуйста. Я буду рада помочь…

            Денис улыбается. Правда, хорошо, что не обиделась.

            Новогодние праздники всегда расслабляют. Но ведь март уже. Уже и журнал вышел, Оксана обещала завезти.

            Восстанавливается рабочий ритм. Денис уже бывает в студии – даже смету с Юлей расписали и утвердили. И Костик уже настроился на работу и не болтает лишнего о клубных знакомствах, шалостях и печалях. Но вдруг сам напоминает:

– Говорил я со Стефаном. У него сейчас интенсивная терапия, потом он в себя придет немного и даст интервью для передачи, если не застрелится.

– В смысле?

– Ну, это он так сказал: «Обязательно дам интервью, если не застрелюсь».

            Денис немного зависает.

– Что значит? Все так плохо? Терапия зачем тогда?

– А что может быть хорошо? – удивляется Костик.

– А ты сам… как? Сдал анализы?

– Сдал. Честно говоря, страшно там. В лаборатории паника – почти все позитивный ответ получают. Девчонки в обморок падают, беременные. Проклинают кого-то. Некоторые не знают, кого проклинать. Понятно, что не приговор. Но все равно приговор … и для ребенка тоже.

– А ты…

– Ладно, проехали. Что мы, как бабы, жуем это? Болен, не болен – все равно в землю. И Стефан – не избранный. Смертный. Обычный. Как мы все. Просто забыл об этом, пока ангелов играл в своем театре.

            Неподвижный взгляд у Костика – виснет в пространстве, никуда не упираясь.

– Проехали, – повторяет еще раз. – Интервью твое вышло?

– Какое? А, да. Ничего интересного.

            Костик достает из кармана визитку.

– Забыл тебе передать за всей этой маетой. Из мэрии тебя искали. Свяжись, когда будет время…

            Денис машинально берет карточку.

– Ого! Шихарев! Ему-то чего?

5. ГЛАВНОЕ – ХАРИЗМА И ФОРМАТНАЯ ВНЕШНОСТЬ.

            Костик так и не сказал, где с Шихаревым пересекся. Не исключено даже, что в клубе. Шихарев тоже такие заведения любит. Бизнесмен, один из столичных вице-мэров. Не из тех, кто летает на Каннские кинофестивали просто поужинать, а из тех, кто еще стыдится награбленного. Или размер награбленного пока не позволяет транжирить бесстыдно.

            Милочка Лебедева о таких деньжищах и не слышала. Крутится перед Денисом в кресле и косится на операторов.

– Так нормально? Не блещу?

            Проблема какая-то с кожей лица. Уже два раза перепудривалась, но недовольна. Пришла без продюсера, значит, Макс ей уже доверяет насколько, что разрешает самостоятельно отвечать на строго оговоренные вопросы. Почти все из списка уже заданы, односложные ответы получены.

            Милочка открывает новый съемочный сезон «Часа откровенности», но открывает очень вяло.

– У тебя, действительно, роман был с Шестаковым на «Фабрике»? – шевелит ее Денис.

– Ой, да. Мы жили в соседних комнатах, все время репетировали вместе, ужасно сблизились, и между нами зародилось…

– …и расцвело…

– …и расцвело очень нежное чувство.

            Вопрос об отношениях с Шестаковым – последний в списке, который передал Макс Измайлов. После окончания «Фабрики» «нежное чувство» нужно для поддержания интриги: угаснет-не угаснет.

– А дома вы тоже хором поете? Соседи не жалуются?

– Мы не живем пока вместе, – Милочка опускает глаза и машинально проводит ладонью по напудренной щеке. – Ой! Я опять размазала?

– Нет, все нормально. В тур ездили вместе?

– Да, тур прошел успешно в девятнадцати городах. А в некоторых даже были организованы дополнительные концерты.

– В каких?

– Ой, я не помню.

– То есть не было дополнительных концертов?

            Она смотрит на Дениса недоуменно.

– Билеты хоть распродали? – уточняет он.

– Наполовину.

            Костик начинает похихикивать.

– Об этом ты мечтала? Стать звездой?

– Я думаю, что я еще не звезда. Для этого нужно много работать, петь, отдаваться зрителю.

– Считаешь, без музыкального образования можно обойтись?

– У нас на «Фабрике» было десять занятий по вокалу. Главное – харизма и форматная внешность.

– Ясно.

– Можно перерывчик?

– Попудриться?

– Ага.

            Костик отводит камеру, Милочка идет к гримерам. Он садится на ее место.