Близкий Контакт

Достав из кармана платок, он сквозь ткань ухватил язык Двенадцатого, вытянул и велел мне держать на случай перебоев с дыханием. А сам шагнул к акцелоподусам.

Рептилии, стоявшие на задних лапах, тут же опустились на все четыре, замолчали и изготовились к бегству. Конечно, пруд у нас невелик и неглубок, но ловить в нем четырех зверьков ростом чуть побольше месячного котенка лично я бы не взялась. Для этого всю воду спустить придется.

— Вы меня слышите, ребята? Вы меня понимаете? — негромко спросил Шестой, достал из нагрудного кармана фонарик, блокнот, автоматический карандаш, и все это положил на мокрый песок. — Не бойтесь, я только хочу понять, вы действительно сапиенс или все-таки не сапиенс… От этого мне в дурдоме будет намного легче…

Он включил фонарик, как будто акцелоподусы нуждались в освещении, и отошел. Тогда они подошли и самый крупный потрогал лапой все три предмета.

— Видите, ничего страшного. А сейчас проведем эксперимент.

Шестой присел на корточки, взял блокнот с карандашом и принялся рисовать. Я вытянула шею. Хорошо, что он держал блокнот в свете фонарика — я смогла оценить его героическую попытку изобразить акцелоподуса.

— Зря стараешься, — заметил дядя Витя. — Они, может, в таком спектре мир видят, что рисунок для них не существует. Они, может, по тепловому или электромагнитрому излучению ориентируются. Видел, какие гляделки? Ничего такими не разглядишь.

— Не учи кота мяукать, — отрубил Шестой и рядом с акцелоподусом нарисовал человечка. Я задохнулась от ярости — этому корявому человечку он придал сходство со мной!

Акцелоподусы подкрались к блокноту и изучили художество. Потом дружно уставились на меня и засвистели. Чем-то их свист был похож на здоровый и безмятежный хохот…

— Совпадение, однако, — не сдавался дядя Витя.

— А вот проверим.

Шестой достал из карандаша грифель, зажал его толстыми пальцами и провел несколько линий под ногами у человечка. Потом положил блокнот с грифелем на песок, приглашая акцелоподусов к творчеству.

То, что произошло дальше, наверно, когда-нибудь войдет в учебники. Самый крупный акцелоподус кое-как провел четыре вертикальные черточки и указал грифелем поочередно на троих товарищей и себя самого.

— Чтоб я сдох — контакт! — прошептал Шестой. Тут у него завибрировал сотовый. Он поднес аппарат к уху. — Шестой! Что? Дверь ломать пока не надо. Я сейчас приеду — тогда… Ждите! И чтоб он не вздумал дурака валять!

Тут появились наши с носилками и аптечкой. Двенадцатому сделали два укола внутривенно, погрузили на носилки и потащили наверх — к машине.

— Что же ты вопросов не задаешь? — поинтересовался Шестой.

— И так все ясно. У Кукушкина примерно такой же аквариум, как у нас, может, чуть поменьше. И его акцелоподусы точно так же пытались сбежать. Когда Двенадцатый туда полез — они его и оседлали. А поскольку они водяные жители — то, наверно, за версту воду чуют. Вот и погнали транспорт к единственной в радиусе двух километров воде. А вы заметили, что Двенадцатого нет, когда он уже сюда чесал…

— Я про другие вопросы. Тебе разве не интересно, каким образом Кукушкин расшифровывал телепатемы акцелоподусов? — Шестой прищурился.

— Нет, не интересно.

Может, он мне и батька, кто его разберет, но тем более характер проявить нужно, подумала я. Пока этот новоявленный батька совсем на шею не сел.

— Ну, ладно. Сейчас мы едем к вашему рыбному козлу. Сдается мне, что у него дома — разгадка всей этой странной истории.

Шестой опять взял блокнот, выдавил из карандаша грифельный кончик и нарисовал кривой куб. Я подумала было, что он решил допросить акцелоподусов по математике и стереометрии, но Шестой попытался изобразить в кубе рептилию, мало того — и вторую тоже!

— Ни фига себе! — восхитился дядя Витя. — Ну, ты прям Пикассо! Это что — вечный двигатель?

Шестой вздохнул и положил свое творчество перед акцелоподусами.

— Я хочу понять — у этого рыбного козла их еще много осталось? И куда он остальных распродал?

— Откуда ты знаешь, что были остальные? — удивилась я.

— К рыбному козлу какие-то люди приходили, по телефону его доставали, требовали, чтобы продал. Запугали дурака до полусмерти. Теперь вот заперся — а наши его стерегут. У него там в аквариуме наверняка еще парочка сидит.

Четверка рептилий опять засвистела. Похоже, до них дошел смысл рисунка — или они предлагали разные трактовки? Самый крупный взял лапкой грифель и тоже попытался что-то нарисовать, но получился угловатый клубок линий.

— Да, ты, братка, не Леонардо, — сказал ему Шестой.

Акцелоподус отчаянно засвистел и, вытянувшись в струнку, замахал передними лапками. Что-то важное пытался он объяснить Шестому — но вот что?

— Рискнем, — решил Шестой. — Если они могут загипнотизировать человека и продиктовать ему нужный маршрут, то, наверно, и другую информацию сумеют ему в башку вложить.

— Это не просто гипноз, они какой-то яд впрыскивают, — возразила я. — После него дышать совсем невозможно.

— Но ведь никто не помер? Того, из «Секрета», откачали. Ты вон уже скачешь, как коза!

— Ага, коза!..