Близко

Вопрос остался без ответа, а Петрову пришлось вернуться в комнату. Гоша уже во всю занимался вещами. Разбирал их довольно резво, быстро превращая пустую и немного стерильную квартиру в живую и уютную.

Так же легко он наполнил жизнью и теплом квартиру и самого Петра. Вот только теперь та снова станет склепом. Возвращаться домой решительно не хотелось.

Поэтому Пётр навязался в помощники. А Гошик, явно подобревший от приобретения отдельного жилья, ему позволил.

Около трёх часов они разбирали вещи, двигали мебель, переставляли и обустраивали всё. Петров даже немного вспотел. Пришлось снять пиджак и закатать рукава рубашки. Гошик, на удивление, в нерастянутом свитере тоже, кажется, упрел. Потому что в какой-то момент решительно стянул его и бросил в кресло.

А Петя невольно завис, зацепившись взглядом за полоску светлой кожи в том месте, где задралась у Литвина майка.

Наваждение рассеялось быстро, когда Селёдка вдруг громко заорала посреди комнаты.

– Чёрт, – опомнился Гошик. – Я забыл распаковать её туалет.

***

Около девяти вечера Петя засобирался.

Они уже давно всё сделали, даже успели выпить сладкого чая с корявыми бутербродами. Гошик сбегал в супермаркет, который находился прямо в этом же доме. И теперь уже обсуждали кое-какие детали по новой работе Литвина.

Пётр периодически залипал то на пухлых губах Игоря. То на кончиках-стрелах его ресниц. То на острой скуле. Такой фактурной, что казалось, тронь – порежешься. Но продолжать эту сладкую пытку бесконечно, увы, было нельзя. Да и Гошик уже начал позёвывать. День выдался длинным и насыщенным.

– Что ж, – Петя хлопнул себя по коленям, поднимаясь из-за кухонного стола. – Мне пора домой. Завтра рано вставать.

– Да, конечно, – Гоша вдруг смутился, будто только сейчас осознал, кто именно всё это время сидел у него на кухне. Он отвёл глаза и потеребил край клетчатой клеёнчатой скатёрки, которую купил всё в том же супермаркете. – Спасибо тебе большое. За всё. И приютил, и с работой помог, и с квартирой. И с вещами вот, – он обернулся, оглядывая уже ставшую абсолютно обжитой студию.

– Да не за что, – Петя криво усмехнулся. Нет, на самом деле он действительно ничего не хотел за то, что сделал для Игоря.

Пусть изначально помочь он согласился только по просьбе Ромы. Но потом всё это приобрело совсем другие причины. Впрочем, независимо от них какой-то корыстной цели Пётр не преследовал. Хоть и не привык делать что-то для малознакомых людей бескорыстно.

Но Игорь, он был другим, как когда-то сказал сам Петя. Гошик внезапно оказался тем парнем, ради которого Петру захотелось стать хорошим. И это было совершенно не сложно.

Но и уходить просто так, с пустыми, так сказать, руками он совершенно не хотел.

Уже обувшись и надев пиджак, стоя практически в дверях, он вдруг качнулся к Гошику, провожавшему его, вперёд. Тот расширил от шока и неожиданности глаза, но не отшатнулся. Стоял, как стойкий оловянный солдатик и пялился, раскрыв рот.

Петя не удержался и провёл костяшками пальцев по нежной, будто совершенно не знавшей бритвы коже его щеки. А потом произнёс:

– Ты не ошибся, Игорь. Ты мне действительно нравишься.

Пока Гошик хлопал глазами и приходил в себя, Петя выскользнул за дверь и заспешил вниз. Пока не передумал и не вернулся. Нет, ещё рано.

Пётр дал Игорю хорошую пищу для размышлений. И теперь следующий ход был за ним.

Глава 4

Пётр наблюдал за тем, как Рома разливает виски по бокалам.

Прошло уже несколько дней с момента переезда Игоря, и Петров, нет, не страдал, меланхолировал. Сегодня наконец у Бессонова выдался свободный вечер, и Петя напросился в гости на рюмку алкоголя.

– И что, – поинтересовался Рома, передавая другу бокал, в котором приятно позвякивали кубики льда. Бессонов был эстетом, поэтому даже лёд у него имелся специальный, идеальный по форме. – Ты так просто отступишься?

На самом деле, раскрывать душу Пётр не особо хотел. Не то чтобы не доверял Роме, просто как-то раньше не особо они любили вот так смаковать подробности личной жизни друг друга. По большей части потому, что и личной жизни особо не было. А тут вдруг оба разом заимели.

Точнее, Бессонов заимела, а Петя вот… Пока не очень, в общем.

– Не знаю, – Петров сделал глоток виски и вздохнул. – Честное слово, Ром, мне кажется, ещё день-два и я вздёрнусь. Я скучаю по нему, понимаешь. Я.

Бессонов усмехнулся.

– Действительно верится слабо, – он похлопал Петра по плечу. – Ты же у нас одинокий волк. Ничего не надо, никто не нужен.

– Да бесит уже, – вспылил Пётр и сжал переносицу пальцами. Голова разболелась от всех этих мыслей. – Раньше я бы давно переключился, трахнул бы этого Эдика-педика, отпустил всю ситуацию в целом и забыл. А тут мне мысль о сексе с кем-то ещё поперёк горла. А как представлю, если он с кем-то… Сука, это выводит из себя.

– Угомонись, тигр, – Рома улыбнулся. – Твой одуванчик живёт жизнью праведника. По крайней мере, если верить Ваньке, отношений у Игоря давно не было. А то, что было, быльём поросло. Сегодня например эти двое пошли на концерт какой-то трешовой группы вдвоём.