Близнецы. Часть вторая

– Мастер Матей… – Она не договорила, почувствовав, как Алеш чуть крепче сжал ее ладонь в своей – поняла, что он уже побывал у постели умирающего. Арника вздохнула и печально улыбнулась. – Как хорошо, что ты здесь.

«Согласен».

– Как ты? Как мальчики?

Ее улыбка расцвела тихой радостью.

– Все в порядке. Они тут о тебе спрашивали.

– Правда?

– Идем к ним, – позвала Арника, потянув его за собой, – расскажу по дороге.

– Постой. – Она обернулась, и Алеш тоже огляделся вокруг: никаких посторонних, бесшумно исчезающих владык. Арника чуть задрала подбородок, приоткрыла рот – она тоже соскучилась по поцелуям. Когда голова уже начала кружиться, Алеш еще раз коротко коснулся губами нежной кожи и сказал: – Теперь идем.

Он захватил сумку и стряхнул с нее мелкое пятно дорожной грязи. Госпожа Тильбе чинно взяла Алеша под руку и, двигаясь прогулочным шагом вдоль замкового коридора, заговорила:

– Так вот, они притащили с улицы лягушку и не могут решить, какое дать ей имя: Озерка или Прудовка – ну, помнишь этот шершавый атлас, который Кашпар в прошлом году подарил? Пришли ко мне, сунули лягушку в руки и давай рассказывать, какая она зеленая. Конрад говорит, что она слишком большая для прудовой, а Лотар пытается меня убедить в обратном оттенками и всякими пятнышками. Я наизусть уже выучила ту страницу, так часто он оттуда зачитывает. Я верю обоим и не знаю, как быть. Они просят рассудить их, а я говорю: «Подождите Алеша».

Он улыбнулся и следующим шагом увел Арнику подальше от стены, чтобы она не задела подолом пятно вытекшего из лампы масла.

– Если честно, я не силен в лягушках.

– Умоляю, придумай что-нибудь! Они скоро замучают и меня, и животное.

В детской было светло и так просторно, будто комната подросла за прошедший год. Ее юные хозяева сидели на коленях у прикроватного столика и увлеченно вглядывались в сетчатый узор салфетки, плотно накрывающей глубокую миску – хотя, конечно, интересовало их кое-что, прячущееся в просветах этого узора. Арника тихонько позвала:

– Мальчики!

– Мама! – откликнулись братья и вместе обернулись.

Алеш поприветствовал их и поставил сумку на стул. Арника села на соседний и наклонилась перешнуровать туфлю.

– Ой, – оживился Конрад, – здравствуйте! Ну скажите, она ведь зелено-коричневая!

Он схватил миску, крепко прижимая к стенкам края салфетки, и быстро отнес на подоконник, к свету. Алеш облокотился рядом, чуть растянул вязаный цветочный лепесток, и оттуда на него воззрился глаз с огромным овальным зрачком.

– Хм. А что думает господин Лотар?

– Да ну его! Он говорит, в большом зале занавески красные, хотя вообще-то они ярко-пунцовые.

«О, давненько не виделись, госпожа Лукия. Держались бы вы подальше от моих детей».

– Альтернативное мнение бывает полезно, – сказал Алеш и снова обратился к Лотару, скромно сложившему руки за спиной. – Ну так что?

– Мне кажется, она немного серенькая, – ответил мальчик, почесывая ногу об ногу, и выставил ладонь вбок, чтобы не завалиться. Прятал он, как оказалось, книгу. – А бока желтые.

– Она просто на солнце выгорела, – заявил Конрад. – Гляньте, какая большая! Это точно Озерка.

– Нет, Прудовка, – спокойно возразил Лотар и обнял атлас. – Вот тут написано…

– Можно?

Мальчик передал Алешу книгу и внимательно следил за шуршащими страницами. К середине он взволнованно привстал на носочки, а Конрад заметил:

– Вы, кажется, пролистали.

– Смотрите. – Алеш положил раскрытый атлас на подоконник рядом с миской. – Вот ваша лягушка. Размером с озерную, но окрас как у прудовой.

Мальчики, изучив картинку, переглянулись, и Лотар спросил:

– Это как?

– Иногда бывает, что виды скрещиваются, и получается что-нибудь среднее. Такое «среднее» зовется гибридом и берет признаки от обоих родителей.

«Мастер Матей говорит, у вас на щеках мои ямочки. Хорошо, что я улыбаюсь редко».

– Ага, – задумчиво протянул Конрад, – от обоих родителей…

– Как в сказке про Ослика и Савраску, – подсказала Арника, присев на подоконник.

– У них родился Трудяжка-мул, – вспомнил Лотар, и мать поцеловала его в макушку.

– Значит, Озерка с Прудовкой полюбили друг друга, и появилась такая лягушка?

– Похоже, что так, – согласился Алеш.

– Тогда почему ее называют… съедобной? – поинтересовался Лотар, еще раз подглядев в книгу.

– А! – воскликнул Конрад. – Я знаю, почему! Дядя-толмач говорил, лесные чудища едят лягушек.

«Кто подпустил к вам этого лодыря?»

– Назовем ее Трудяжкой? – предложил Лотар.

– Можно, – поддержал Конрад.

Арника облегченно выдохнула. Алеш произнес как будто невзначай:

– Было бы славно отпраздновать это миндальными горошками.

Лотар даже подпрыгнул.

– А у вас есть?

Алеш, подмигнув, кивнул на свою сумку. Мальчики ее препарировали с быстротой и аккуратностью опытных лекарей. Услышав шорох обертки, Арника тихонько усмехнулась и слегка повернула голову к Алешу – она всегда так делала, когда чувствовала, что он на нее смотрит.

«Что-то я давненько не писал стихов».

Прожевав лакомство, Конрад сказал:

– Спасибо. – Он постучал ногтем по стенке миски. – А мы ее жуками кормим.