Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник

– За толстыми стенами, у нас под ногами… Я не знаю. Мы начнем вместе, потом разделимся. Я разработала что-то вроде маршрута.

Джозеф кивнул.

– Пару часов, а затем вы сможете заняться покупкой продуктов.

Фрида открыла справочник и нашла нужную страницу. Ткнула пальцем в значок.

– Мы находимся здесь. – Она провела пальцем по бумаге линию в полдюйма. – Я думаю, его держали вот здесь. Дину пришлось срочно увозить мальчика в другое место. По моему мнению, он мог увезти его куда-то не дальше, чем в полумиле от прежнего места. Максимум – в миле.

– Почему? – удивился Джозеф.

– О чем вы?

– Почему одна миля? Почему не пять миль? Почему не десять миль?

– Рив должен был принять решение быстро. Он должен был подумать о потайном месте поблизости. В знакомом районе.

– Отвезти к другу?

Фрида покачала головой.

– Я так не думаю. У друга можно спрятать предмет, но не ребенка. Я не верю, что у него мог быть такой друг. Я думаю, он просто спрятал Мэтью. В таком месте, куда мог спокойно вернуться. Но за ним установили слежку, и он уже не сумел наведаться туда.

Джозеф скрестил на груди руки, словно защищаясь от холода.

– Слишком много предположений, – заметил он. – Возможно, он похитил мальчика. Возможно, мальчик жив. Возможно, он спрятал его недалеко от дома.

– Это не предположения! – возмутилась Фрида.

– Миля, – продолжал Джозеф. Он приложил палец к тому месту на карте, где жил Дин Рив. Передвинул палец дальше. – Миля? – повторил он и начертил круг, центром которого был дом Дина Рива. – Шесть квадратных миль. Думаю, даже больше.

– Я пригласила вас, чтобы вы помогли мне, – напомнила ему Фрида, – а не чтобы говорили то, что мне и так известно. Если бы вы были на его месте, как бы вы поступили?

– Если я красть, то я красть оборудование. Дрель, пескоструйка. Потом продавать за несколько фунтов. Я не красть маленького ребенка.

– Но если бы вы все-таки украли его?

Джозеф беспомощно махнул рукой.

– Я не знаю, – сказал он. – Шкаф, или коробка, или запертая комната. Место без людей.

– Здесь много мест, где нет людей, – вздохнула Фрида. – Итак, идем гулять?

– Куда?

– Мы не знаем, где он, и не знаем, где искать, – следовательно, это не имеет значения. Я думала бродить по кривой, центр которой – его дом.

– Кривая с центром? – не понял Джозеф.

Фрида начертила пальцем спираль.

– Как вода, стекающая в дыру, – пояснила она. Провела пальцем по карте вдоль улицы. – Вот сюда.

И они двинулись вдоль границы спального района, названного в честь Джона Раскина. Фрида подняла голову, посмотрела на террасы. Более чем в половине квартир двери и окна были забраны металлическими решетками. Любое из этих помещений можно рассматривать как тайник. В конце спального района находился газовый завод, чьи ворота были опутаны ржавыми цепями. Ветхая вывеска гласила, что участок охраняется собаками, но Фрида сочла это маловероятным. Они двинулись на север, а в конце улицы повернули направо, на восток, и пошли вдоль гаража, затем – вдоль свалки металлолома.

– Как в Киеве, – неожиданно заметил Джозеф. – В Киеве все именно так, поэтому я приезжать в Лондон.

Он остановился у очередного ряда закрытых магазинов, и они уставились на старые, нарисованные от руки вывески на кирпичных фасадах: «Эванс энд Джонсонс, канцелярские товары», «Универмаг Дж. Джонса», «Черный Бык».

– Все ушли, – вздохнул Джозеф.

– Сто лет назад здесь был целый город, – сказала Фрида. – Вон там находились самые большие доки в мире. Корабли, ожидая разгрузки, выстраивались в очередь до самого моря. Здесь работали десятки тысяч мужчин, их жены и дети. Во время войны район разбомбили и сожгли. Теперь он похож на Помпеи, за исключением того, что люди все еще пытаются здесь жить. Наверное, было бы лучше, если бы сюда вернулись поля, леса и болота.

Мимо проехала патрульная машина. Они следили за ней взглядом, пока она не завернула за угол.

– Они тоже искать? – спросил Джозеф.

– Наверное, – пожала плечами Фрида. – Я в их методах не разбираюсь.

Они пошли дальше, и Фрида постоянно сверялась с картой, чтобы проверить, не сбились ли они с маршрута. Ей нравилось в Джозефе то, что он говорил только тогда, когда в этом возникала необходимость. Он не испытывал потребности производить впечатление умника и не притворялся, что понимает то, чего на самом деле не понимал. А когда он все-таки открывал рот, то имел в виду именно то, что говорил. Они как раз проходили мимо очередного заброшенного склада, когда Фрида вдруг поняла, что Джозеф остановился, а она и не заметила этого. Она вернулась к нему.

– Вы что-то заметили?

– Зачем мы это делать?

– Я ведь уже объяснила.

Он забрал у нее карту и принялся ее изучать.

– Где мы?

Она ткнула в страницу, и Джозеф провел пальцем по карте, отмечая пройденное расстояние.

– Это бесполезно, – заявил он. – Мы проходить пустые здания, пустые дома, пустую церковь. Мы никуда не входить. Конечно, мы не входить. Невозможно заглянуть в каждое отверстие, в каждую комнату, на крышу, в подвалы. Мы не искать. Не по-настоящему. Мы гулять, и вы рассказывать мне о бомбах, о войне. Зачем вы это делать? Вам так легче?